Тигр! Тигр! (сборник) - Альфред Бестер (1953, 1984)

– Он медлит. Кровь бросается ему в лицо, затем отливает, и кожа становится мертвенно-белой. Вы слышите вымученный ответ: нет!

Префект развернулся и обвел присутствующих широким жестом:

– И в сей захватывающий миг мы понимаем, что изобличили убийцу!

Он едва не убедил их. Едва. Восхитительное новое интригующее переживание; неожиданно раскрылись бы прозрачные для ультрафиолета окошки, но вели бы они не к плоти, а в душу… Однако в душах гостей Марии таились адюльтеры… клятвопреступления… измены… сам черт ногу в них сломит. Внезапный приступ стыда объял их.

– Нет! – вскрикнула Мария.

Гости вскочили и закричали, поддержав ее:

– Нет! Нет! Нет!

Достойная попытка, Линк, но нет. Тебе из этих гиен ни за что мотив не выцарапать.

Пауэлл хранил обаяние даже перед лицом провала.

– Извините, леди и джентльмены. Мне действительно не в чем вас винить. Лишь дураки доверяют полиции. – Он вздохнул. – Один из моих помощников зарегистрирует устные показания тех, кто пожелает дать показания. Мистер ¼мэйн окажет юридическую помощь тем, кто будет нуждаться в ней.

Он грустно покосился на ¼мэйна.

А мне не окажет.

Линк, не стоит на меня так давить. Это первое ААА более чем за семьдесят лет. Моя карьера на кону. Я рискую потерять все.

И моя карьера на кону, Джо. Если мой отдел не расколет это дело, я рискую слететь с поста.

Каждый щупач за себя. Мои наилучшие помышления, Линк.

– Ой, все, – сказал Пауэлл. Он подмигнул Рейху и вразвалочку побрел прочь.

Криминалисты закончили возиться в орхидейном номере для новобрачных. Де Сантис, резкий, взвинченный, обескураженный, вручил Пауэллу отчеты и прокомментировал изможденно:

– Ну и дельце!

Пауэлл опустил глаза на труп д’Куртнэ.

– Самоубийство? – ехидно бросил он. Он всегда язвил де Сантису, который только в такой манере и умел общаться.

– Ха! Ни единого шанса. Оружия нет.

– А что его убило?

– Не знаем.

– Все еще не знаете? У вас три часа было!

– Не знаем, – разъяренно огрызнулся де Сантис. – Потому и говорю: ну и дельце!

– Да блин, у него ж такая дырища в башке, что через нее ракета пролетит.

– Да, да, да, конечно. Входное отверстие над язычком. Выходное ниже брегмы. Смерть наступила мгновенно. Но что же проделало такую рану? Как ему разворотили череп? Вперед. Выдвигайте свои предположения.

– Высокоэнергетический луч?

– Ожога не осталось.

– Кристаллизатор?

– Обморожения нет.

– Жидкая нитровзрывчатка?

– Нет следов аммиака.

– Кислота?

– Слишком обширные повреждения. Кислотные брызги в принципе способны прожечь такую рану, но затылок не продырявят.

– Колющее оружие?

– Вроде ножа или кортика?

– Вроде того.

– Невозможно. Вы себе хоть представляете, с каким усилием нужно было ударить?.. Нереально.

– Гм… Не могу больше никаких видов проникающего оружия припомнить. Хотя стоп. Как насчет огнестрела?

– То есть?

– Древний вид оружия. Стреляет патронами с начинкой из взрывчатого вещества. Вонючая и шумная штука.

– Нет, это не прокатит.

– Почему?

– Почему?! – передразнил де Сантис. – Потому что пуля не найдена. В ране ее нет. В комнате нет. Нигде нет.

– Чертовщина какая…

– Согласен.

– Вы хоть к чему-нибудь пришли? Что-нибудь обнаружили?

– Да. Незадолго до смерти он ел сладости. Во рту найден фрагмент желатиновой оболочки… самой обычной.

– И?

– В номере нет сладостей.

– Наверное, он их все и съел.

– В желудке нет сладостей. В любом случае он бы не мог их проглотить.

– Почему это?

– У него был психогенный рак. Тяжелая форма. Он говорить не мог, не то что сласти жевать.

– Чертовщина. Дьявольщина. Нужно найти оружие… чем бы оно ни было.