— Вот такой ответ мы и надеялись от вас услышать, — произнес Кларксон. — В этой ситуации есть несколько неясных моментов: Майрикс с его новым и неопределенным статусом; город чужаков, о котором мы с каждым годом знаем все меньше и меньше; непонятное и тревожное молчание Лоренса; причины, по которым в Чужеземный Город стекаются люди, и, наконец, самийцы, чей интерес к Майриксу вызывает у нас определенные подозрения.

— Я в этом почти не разбираюсь, — сказал Аарон. — Может быть, вам лучше направить туда одного из своих людей?

— Мы так не думаем, — ответил Кларксон. — Данный вопрос не раз уже подвергался обсуждению, и мы считаем, что объективную оценку ситуации может дать только беспристрастный наблюдатель. Вот почему, уважая ваш разум и жизненный опыт, мы просим вас выяснить истинное положение дел на Майриксе и предпринять те действия, которые покажутся вам наилучшим выходом. Конечно, нам хотелось бы участвовать в процессе принятия наиболее радикальных решений, но мы понимаем, что связь с нами может оказаться невозможной. И, конечно, найдется множество безотлагательных вопросов, когда у вас просто не будет времени выслушивать советы домашних авторитетов. Мы не можем претендовать на роль компетентных людей, поскольку не знаем, что творится на Майриксе. Поэтому действуйте на свой страх и риск. Отныне вы наш генерал, и мы доверяем вам наши армии. Но сначала узнайте, есть ли у нас вообще какой-нибудь противник?

В конце концов Аарон согласился отправиться на Майрикс и выяснить те вопросы, которые поставил перед ним Совет. Говорить было больше не о чем; встреча подошла к концу, и делегаты начали расходиться.

Задание казалось предельно ясным. Ему следовало оценить ситуацию на Майриксе и определить, насколько она угрожала той или иной группе гуманоидов. Если какая-нибудь опасность действительно существовала, он должен был перейти к решительным действиям. Одним словом, проще некуда.

И все же как странно вел себя Лоренс. Почему он так упорно уклонялся от контактов с семьей и Советом? Почему он наотрез отказывался говорить о работе своей группы и о состоянии дел в Чужеземном Городе?

Его мысли так быстро перескочили к сыну, что Аарон осознал это как подсказку своего подсознания.

— Мое решение будет зависеть от того, что скажет Лоренс, — прошептал Аарон. — А значит, Лоренс — это ключ к разгадке.

Для полета на Майрикс Совет выделил «Артемиду» — быстроходный крейсер, к которому Аарон и Октано подлетели на скоростном челноке. Тот уже ждал своих пассажиров в точке омега, где находилось пятно соскока для межпланетного гиперпрыжка. Масса космических тел влияла на нейтронные поля, поэтому пятна соскока располагались, как правило, на удаленных орбитах. Точки омега создавали невидимую паутину, по нитям которой корабли совершали гиперпрыжки, мгновенно преодолевая огромные расстояния.

Следуя правилам этикета, Аарон поспешил в центр управления, чтобы приободрить самийца перед его первым гиперпрыжком. Сам он предпочитал проводить такие минуты в уединении. Во время соскока Аарон обычно переживал визуальную галлюцинацию, где среди мелькавших огней перед его глазами возникал геометрический узор из тонких изогнутых линий. Подобное переживание не представляло собой ничего особенного, но он по-прежнему считал его личным моментом. Перемещение «отсюда» и «туда», почти мгновенно происходившее в особом гиперпространстве, воспринималось многими как аналог смерти. Оно убивало и тем не менее оставляло живым.

— Вы готовы? — спросил Аарон самийца.

— Думаю, да, — ответил Октано Хавбарр.

Автопереводчик четко отразил слабый оттенок сомнения, которое испытывал каждый, кто отправлялся в свой первый гиперпрыжок.

— На самом деле все не так серьезно, — сказал Аарон.

— Но я слышал, что перемещение влияет на некоторых больше, чем на других, — ответил самиец.

— Это верно.