Сейд. Джихад крещеного убийцы - Аждар Улдуз (2012)

А началось всё в ночь, которую она называла Бельтайн. Тогда она сама явилась в его комнату, разделила с ним ложе, подарила свою любовь... А наутро заявила, что хочет креститься. Он еще очень удивился ее решению, но объяснение еще более запутало его. «Я по-прежнему не хочу иметь никакого отношения к тому, что вы называете церковью, мой милый Брантом, но если я хочу и дальше любить тебя, то мне необходимо кое-что усмирить в себе. От своих прабабок я слышала, что таинство крещения усмиряет нашу силу, укрощает ее, а порой и вовсе уничтожает. Но ради тебя... чтобы с тобой ничего не случилось... я должна!..» И она крестилась – в небольшой римской часовенке, прошла полностью обряд Таинства и даже надела простой деревянный нательный крестик. Впрочем, шевалье не замечал никаких перемен, разве что... ночами, когда они занимались любовью, она отчего-то радостно смеялась и часто-часто целовала его лицо, пришептывая: «С тобой ничего не случится! Мой суженый!..»

Обо всем этом думал шевалье, ведя свою процессию слуг, несших паланкин с его возлюбленной и, как он уже твердо решил вчера, будущей женой, вот только выполним задание Изольды! – в Латеранскую резиденцию Папы. Колокола собора на площади звенели к вечерне...

Точкой опоры – коль потеряю я веру

Станешь, любимая! Тем я восполню потерю.

Болью ли сладкою – или лишь жизни химерой

Станет мне страсть – только она наша мера...

Вирши брата Сейд прежде находил скучными. В них было слишком много чувственных иллюзий для бывшего суфия и слишком мало для молодожена, коим он стал лишь недавно во дворце их общего отца-эмира. К тому же брата своего он хоть и сумел полюбить – потому что другого у него и не было, а кого-то еще, кроме жены и отца, он очень хотел любить! – уважать по-настоящему еще не научился. Считал трусом. Потому что брат в своих стихах признавался – лишь из страха потерять любимую женщину он отринул свою веру, свою Родину и стал слугой того, кого боялся и ненавидел. Сейд считал, что любовь сломала в брате мужчину.

Он нашел его сразу, потому что знал, кого и где искать. Отец обо всем рассказал Египтянину, а тот уже в пути передал Сейду историю его сводного брата – предателя Веры, того, кто ради женщины отринул учение Пророка, мир Ему, и принял христианство, дабы оставаться с этой женщиной. То, что не женщина, но мужчина ради жены меняет Веру, для пустынного бедави, коим был воспитан Сейд, это было дико! Бедави может похитить христианку, и та, чтобы стать полноправной женой, не наложницей, может принять ислам, но НАОБОРОТ... Такого Сейду встречать еще не приходилось, и тут – собственный брат... пусть – у них лишь общий отец, но... Впрочем, Сейд был учеником Джаллада-Джаани и знал, что люди по-разному могут бояться. Страх – одна из движущих сил во Вселенной, страх Потери порой сильнее страха перед Смертью. И потому с братом нужно было встретиться. И использовать всё, что он знал, чтобы добраться до Папы. Потому что брат был секретарем Папы.

Рим показался Сейду чудесным. Грязным, зловонным и даже злым, но, несомненно, чудесным. Сейд умел отстраниться от зла и грязи, и потому смог УВИДЕТЬ Вечный Город таким, каким он был без налета скверны – воистину Вечным! Только в таком городе могли родиться Правосудие – говорили строгие колонны древней Республики! Только здесь Человек брал в руки Власть, не ради нее самой, но потому что жил Идеей государственности как высшим смыслом жизни – пели триумфальные арки цезарей. И только здесь могло существовать Искусство ради самого Искусства, Красота ради Красоты, без смысла и цели! Так говорил каждый камень в этом Вечном Городе. И в это верилось.