Его Величество прошел за трон и отодвинув в сторону гобелен, пригласил своего гостя войти в небольшое помещение, где все стены, казалось, были из шерстяных гобеленов. Усевшись за установленный в центре помещения стол, усталым жестом предложил «венецианцу» расположиться на скамье перед собой. Заговорил:

– Я уже месяц жду, когда ко мне придут убийцы...

– Но кому нужна смерть такого монарха, как вы, Ваше Величество? – Бывший шут все-таки был взволнован, как и всякий раз, когда ему приходилось лишать жизни кого бы то ни было. А потому нарушил приличие, перебив короля.

– Вы хотите сказать, кому нужна смерть такого удобного всем монарха? – с грустной улыбкой спросил король. – Епископу Сицилианскому, кому же еще...

– Но... Латеранскому Дворцу Ваше Величество на этом троне еще удобнее... я бы даже сказал – угоднее, чем кто-либо!.. – Бывший шут думал, что уже давно разобрался в немудреных хитросплетениях интриг неаполитанского двора и его взаимоотношениях с Римом, и потому был в изрядном изумлении от услышанного. Однако король, казалось, не замечал дерзости гостя, пытавшегося спорить с Его Величеством, и даже решился на объяснение:

– Епископ – вовсе не значит сам Рим, любезный венецианец. Видите ли... – Король встал, медленно вытер ладонью лицо, после чего продолжил изменившимся, чуть охрипшим голосом: – Видите ли... у меня растет дочь... У меня есть и сын, и дочь... Семи лет... Сын старше на два года... Конечно, как мужчина и монарх, я должен больше любить своего наследника, но как отец... и думается мне, как и всякий отец... словом, к дочери у меня особое отношение... Не перебивайте! Вы даже предположить не можете, какое всё это может иметь отношение к попытке моего убийства. Однако я пытаюсь объяснить, зачем... и как так вышло, что я стал неугоден епископу... Около месяца назад таможенники обнаружили в порту корабль со странным грузом... прекрасным... и ужасным грузом... Маленькие девочки, от семи и до двенадцати лет от роду... Восемьдесят невинных агнцев!.. Их везли из Александрии в Рим, где должны были продать в дома терпимости... Я узнал об этом от моих «ангелов»... Ну да, эти распутницы, окружающие меня в моем дворце, – мои осведомительницы, дающие мне самую правдивую правду о том, что происходит в подвластном мне городе! Капитан корабля проболтался об этом путане, у которой заночевал в день прибытия корабля в порт... Девица рассказала обо всем своей матушке-покровительнице... ну а та всё изложила мне. Я сам ездил в порт смотреть на невинных девочек, чьи души были обречены на адский огонь после смерти, а тела – на адскую жизнь до нее. Владелец и капитан корабля не сильно волновался, поскольку был уверен, что его груз спокойно и без помех пройдет таможенный осмотр и последует дальше. И действительно, к таможенным чиновникам пришли люди от Епископа... его личный секретарь с письмом за подписью Самого Преосвященства... В письме требовалось незамедлительно пропустить корабль с грузом, поскольку, якобы, этих девочек-сирот везли для передачи в женские монастыри в Риме. Женские монастыри, ха! – Король невесело усмехнулся. – Только наши церковники умеют ТАК шутить...

– И что вы сделали, Ваше Величество? – осторожно спросил бывший шут, уже догадываясь, какой ответ он услышит.

– А что я должен был делать? Конечно, мне полагалось закрыть глаза и повелеть пропустить корабль... Закрыть глаза! Я пытался! Но каждый раз, когда я закрывал глаза, я видел лица этих девочек, заточенных в трюм корабля... И я видел лицо своей дочери среди них... – Король Сицилии закрыл глаза и тихо вздохнул. Затем так же тихо продолжил: – Я не смог... Не смог держать глаза закрытыми. По моему приказу корабль был тайно арестован, девочки так же тайно размещены по трем женским монастырям близ Палермо. За каждой девочкой я выдал по десять золотых из казны... денег у меня много!.. Монастыри с удовольствием приняли будущих невест Христовых. Но Епископ... он не мог простить мне такое...