Незнакомцы на мосту - Джеймс Донован (1964)

Я работал над делом оба выходных дня, а кроме того, выкроил время для нескольких своих не столь известных, но богатых и коммерчески выгодных клиентов. Кое-кто в нашей юридической фирме полагал, что из-за моего согласия защищать русского шпиона мы рискуем потерять часть консервативно настроенной клиентуры. Я не был согласен с таким мнением и высказал свою точку зрения. Однако по меньшей мере один из младших партнеров пригрозил уходом.

Почта принесла хорошие новости. Несколько крупных провинциальных газет в редакционных статьях признали полковника Абеля аналогом солдата, выполнявшего опасное задание на службе своему отечеству. Одна из публикаций – в «Кроникл», издававшейся в Сан-Франциско, – вырезку из которой мне прислал старый друг Ролло Фэй, отозвалась также весьма позитивно о моей собственной роли назначенного судом адвоката. Вот что говорилось в статье «Кроникл»:

«Донован будет исполнять свои обязанности (защищать Абеля), видя в них «свой долг перед обществом». В свете презираемых всеми преступных деяний, в которых обвиняется подсудимый, подобное описание функций защитника на первый взгляд выглядит неоправданно высокопарным. Но если вдуматься, оно полностью соответствует пресловутому американскому принципу: даже последний негодяй, не исключая и советского шпиона, должен предстать перед законным судом и заслуживает справедливого рассмотрения своего дела».

В статье приводились мои высказывания с первой пресс-конференции, где я упоминал о Натане Хейле и выражал надежду, что наше правительство «тоже внедрило (подобных Абелю) людей с такими же заданиями во многих странах мира». Завершалась публикация разумным выводом:

«Естественно, шансы, что Донован выиграет этот процесс, практически равны нулю. Нет сомнений, он сам осознает это, как и его подзащитный полковник Абель. Однако участие такого известного адвоката в подобном деле может только послужить росту престижа американского правосудия во всем мире и в то же время умерит ненависть к иностранным агентам среди самих американцев, показав им жестокую правду: прискорбную необходимость в существовании профессионального шпионажа».

И самые нервные мои партнеры сразу же кинулись рассылать фотокопии статьи из «Кроникл» наиболее важным клиентам нашей фирмы.

Понедельник, 26 августа

Утро я посвятил детальному анализу обвинительного заключения и неофициальным обсуждениям дела с несколькими сотрудниками фирмы. Все они высказали единое мнение: мне необходима помощь, причем особенно для проведения юридических исследований и изучения деталей, которые защите важно было знать, если требовалось произвести впечатление на жюри присяжных. Я пояснил коллегам, что мое назначение судом носило личный характер, не имело к нашей фирме прямого отношения, а посему я даже не заикнусь о том, чтобы еще кто-то из них тратил время: было более чем достаточно моего.

В поисках ассистента я позвонил бывшему прокурору Южного округа Нью-Йорка, который понимал мою насущную необходимость в молодом, но опытном юристе, знакомом со всеми новейшими федеральными правилами судебных процедур. Он оказался настолько добр, что снабдил меня списком бывших помощников окружных прокуроров, высокая квалификация которых была ему известна. Ознакомившись со списком, я пришел к заключению, что наилучшим вариантом для меня стала бы ситуация, при которой крупная юридическая фирма с Уолл-стрит согласилась бы выделить своего человека мне в помощники в качестве жеста доброй воли и во исполнение своих обязанностей перед обществом.

Вторник, 27 августа

Абель пребывал в самом добром расположении духа, когда днем мы встретились, чтобы обсудить уже сделанное и наметить очередные задачи. Он заявил, причем лишь отчасти в шутку, что я оказался далеко не единственным желающим защищать его.