Незнакомцы на мосту - Джеймс Донован (1964)

После продолжительных допросов Хейханена и усиленной слежки за Абелем агенты ФБР арестовали Рудольфа в номере отеля, где он жил, рано утром 21 июня 1957 года. И хотя он уже прекрасно понимал, что его положение безнадежно, Рудольф Абель, обладавший крепким, как алмаз, характером, оставался профессионалом до конца. Он отказался даже разговаривать с производившими арест офицерами ФБР по особым поручениям (как позже откровенно высмеял предложение стать двойным агентом), а потом попросил разрешения самому упаковать хрупкое и дорогостоящее оборудование. И только востроглазый сотрудник ФБР успел заметить, как он пытался спрятать в рукав шифровальные блокноты и микропленки, когда заполнял один из чемоданов. Разыграв целый спектакль, он объявил, что бо́льшая часть его имущества – обычный мусор, и многое успел выкинуть в бак для отходов. Среди этого «мусора» обнаружились потом устройства для тайников и другие шпионские атрибуты. Среди прочего федеральные агенты захватили миниатюрные фотоаппараты, в том числе для съемки не только на пленку, но и на отдельные микрокадры, и несколько коротковолновых радиоприемников. Реестр конфискованного включал в себя пустотелые болты, запонки, ручки от щеток, карандаши и папье-маше со спрятанными внутри ОШБ, микрофильмы, планы контактов и наличные деньги. Абель хранил фотографию супругов Коэн, уже бежавших из США через Мексику, но, кроме того, и опознавательные пароли для прочих членов шпионской сети.

(Неутомимые Коэны, как это ни удивительно, продолжили карьеру разведчиков. В 1959 году они всплыли в Великобритании как Питер и Хелен Крогеры, чтобы поучаствовать в операции советской разведки, позже названной «Портлендским делом», целью которой являлось получение секретной информации о королевской флотилии подводных лодок. Но на этот раз Коэны-Крогеры попали в руки Скотленд-Ярда, угодили в тюрьму, но все же были освобождены в 1969 году в ходе вошедшего в моду обмена провалившимися шпионами.)

Любопытная деталь. После ареста Абеля особенно волновала судьба и условия хранения созданных им самим и обрамленных произведений живописи. И во время суда и все четыре года в заключении он постоянно напоминал, чтобы с ними обращались как можно бережнее, и даже пытался настаивать на их отправке в Восточную Германию. Нам остается только гадать, были ли спрятаны микропленки с атомными секретами в завитках золоченых рам и сколько микрокадров сумел он скрыть под слоями краски на полотнах.

Рассказ о суде, написанный Донованом в живом, лаконичном стиле, по-настоящему увлекателен. Знакомый юрист, недавно прочитавший эту книгу, отметил два момента, представляющих исторический интерес. Первый заключался в том, что жюри присяжных для столь громкого, привлекшего огромное внимание и прессы, и широкой публики шпионского процесса, было избрано всего за три часа – потрясающе быстрыми темпами. В наше время на выбор присяжных для рассмотрения в суде значимых случаев уходят недели, если не месяцы. Стало ли это аномалией именно при рассмотрении дела Абеля или же не выходило за рамки общепринятой практики в те годы?