Кровавые жернова - Воронин Андрей Николаевич (2003)

Петрович любил раннее утро. Воздух прозрачный, свежий, птички щебечут. Деревня еще трезвая, сельчане важно с ним здороваются, как-никак, начальник. Времени выслушать деревенские новости у него не нашлось.

Экскаваторщик продемонстрировал прорабу перепачканные руки, мол, не могу ладонь пожать.

– Здорово, Гроссбауэр, – поприветствовал рабочего Петрович и заглянул в котлован. За ночь в нем собралась вода, черная жижа торфа расползлась по всей площади. – Черпать тебе, не перечерпать, – крикнул Петрович.

Экскаваторщик его не слышал, он до пояса исчез в недрах механического отделения экскаватора и злобно чертыхался: двигатель никак не хотел заводиться.

Разложив бумаги, прораб взялся прикидывать список материалов, необходимых для стройки на следующий месяц. Лишнее он привозить боялся: деревенские растащат. Погруженный в расчеты, Петрович опомнился, лишь когда скрипнула дверь вагончика. Он вскинул голову.

Перед ним стояла Марина Краснова и носком модельной туфли разгребала песок, густо усыпавший линолеум.

– Здравствуйте, Марина, – с почтением произнес Петрович, поднимаясь из-за стола.

Чувствовал он себя неловко, заранее слов соболезнования для вдовы не приготовил. Последний раз Марину он видел еще вместе с Сергеем.

«Может, она хочет дело мужа на себя завернуть? – решил прораб. – Оно и правильно, надо же кому-то из родных финансами покойного заняться».

– Здравствуйте, – голос Марины звучал неестественно высоко и немного смущенно.

– Рад вас видеть, – прораб предложил женщине сесть.

Марина замотала головой:

– Нет, я только поздороваться заскочила.

И тут же выбежала из вагончика.

«Чудная! – Петрович почесал небритую два дня щеку. Настороженность прошла. – Наверное, приехала что-нибудь из вещей взять, – решил он, глядя в окно на то, как Марина открывает гостевой вагончик-бытовку, в котором останавливались хозяева, приезжая на стройку. – Раз приехала, значит, надо. Эх, жаль мужика, глупо погиб!» – Петрович вернулся к столу, и остро отточенный карандаш вновь заскользил по распечатке с ценами на строительные материалы.

Экскаваторщик даже не заметил появления женщины, копался в моторе. Грязь, смазка оказались уже не только на руках рабочего, но и на спине, украшали лоб и щеки.

Марина же тем временем вынесла из вагончика пластиковый столик, четыре белоснежных пластмассовых кресла и установила пляжный зонтик, ярко-красный, с золотой бахромой по краям. Кроме одноразовой посуды в вагончике нашлась и фаянсовая. Ею почти никогда не пользовались, ленились мыть. Теперь же Марина извлекла картонный ящик с кофейными чашечками, блюдечками, ложечками, расставила их на тумбочке. Треснутую со сколами посуду она составила в угол, а целую старательно протерла полотенцем.

Вновь забежала к Петровичу.

– У вас белой бумаги и ножниц не найдется?

Прораб выдвинул ящик и вытащил пачку желтой, покореженной от сырости бумаги.

Марина наморщила носик:

– А чего-нибудь побелее?

Покопавшись, прораб обнаружил пару мелованных фирменных бланков фирмы Полуянова.

– Подойдет?

Ржавыми ножницами Марина отрезала шапки бланков и счастливая, улыбаясь, выбежала из прорабской.

– Кто ж их поймет, этих женщин? – пробормотал прораб.

Закрывшись в вагончике, Марина забралась на кровать с ногами и, высунув от старательности язычок, стала вырезать бумажные кружева.

Экскаваторщик, уже отчаявшись завести двигатель, выбрался из недр машинного отделения и замер с гаечным ключом в руке. У пластикового столика под ярким зонтиком стояла Марина в белоснежном переднике с кармашком. Ее прическу украшала вырезанная из бумаги кружевная наколка. В руках женщина держала маленький блокнот и короткий, обгрызенный на конце карандашик. Глуповатая улыбка застыла на губах Красновой. Несколько секунд Марина созерцала экскаваторщика, а затем широко улыбнулась, обнажив безукоризненные зубы: