Завоеватель сердец - Джорджетт Хейер (1931)

Впрочем, вряд ли можно было ожидать, что жители Ле-Мана объединятся в желании сделать своим графом чужеземца, поэтому довольно-таки сильная партия составилась под знаменем Вальтера Мантского, предъявившего права на трон от имени своей супруги. Его сторонники вошли в Ле-Ман и укрепили город, после чего провозгласили Вальтера и Биоту своими новыми правителями.

Таким образом, летом 1063 года герцогу Вильгельму вновь пришлось надеть доспехи и выступить в поход во главе своей армии, но уже не для того, чтобы обороняться, а чтобы покорять. Как и всегда, Эдгару отчаянно хотелось присоединиться к армии; он даже обратился к герцогу с просьбой взять его с собой, на что тот ответил:

– А что будет, если вы падете в бою, тан Марвелл? Между тем я дал слово, что с вами не случится ничего худого. И как прикажете мне тогда держать ответ перед королем Эдуардом, который доверил вас моему попечению?

Эдгару пришлось смириться, и он, безутешный, отступился, а немного погодя с тоской провожал глазами армию, выступившую из Руана без него. Но теперь кампания закончилась, и дворец вновь кишел придворными рыцарями, а также лордами Вильгельма. При первой же возможности Эдгар утащил Рауля с собой, дабы узнать, что произошло в Мэне, предложив другу прогуляться по прихваченным морозцем садам.

– Расскажи мне все с самого начала! – потребовал он.

– Как раз поначалу не происходило почти ничего интересного! – ответил Рауль. – Мы совершили несколько набегов, чтобы посеять страх в тамошних обитателях, поскольку хотели избежать кровопролития. Задуманное удалось нам легко; они настолько боялись Вильгельма, что обращались в паническое бегство, стоило им завидеть вдалеке блеск его шпор. Мы сожгли несколько домов, захватили провиант для своих людей и двинулись дальше, покоряя те города, которые попадались нам на пути, пока не подошли к Ле-Ману. Откровенно говоря, мы даже не представляли, как подступиться к штурму города, ведь он хорошо укреплен и к тому же расположен на высокой скале.

– Но ведь осады не было? – перебил его Эдгар. – Фитц-Осберн сказал…

– Не было ни осады, ни штурма, – смеясь, ответил Рауль. – Местные жители назвали это Joyeuse Entrée[51]. Можешь мне поверить, к тому времени, как мы подошли к Ле-Ману, бюргеры уже были сыты по горло военачальниками Вальтера. Они прислали к нам парламентеров и, убедившись в том, что мы готовы поддержать их, изгнали из города Майенна и остальных собравшихся там лордов. Вильгельм въехал в ворота по цветам, которые жители бросали под копыта его жеребца.

– Они приветствовали вас с распростертыми объятиями? – не веря своим ушам поинтересовался Эдгар. – Чужаков? Захватчиков?

– Будь уверен, они были рады нам. Ты просто не знаешь Вальтера Мантского или его людей. Мэн стонал под их игом, когда мы пришли, чтобы предъявить свои права. К тому же всем известно, что Вильгельм – справедливый правитель.

Эдгар покачал головой.

– Да, но… Ладно, а что было потом, после вашего Joyeuse Entrée?

– Мы прошли маршем от Ле-Мана до Майенна и, обнаружив, что расположение последнего не позволяет взять его штурмом, попросту подожгли этот город.

– Так же, как Мортемер?

– Да, хотя здесь задача и оказалась сложнее. Все говорили, что, дескать, Майенн взять невозможно, поскольку он хорошо укреплен. А мы заняли его через полдня.

При этих словах пронзительный крик «Держи!» заставил Рауля умолкнуть. В соседних кустах началась какая-то возня, и наружу вывалился Роджер Фитц-Вильгельм, первенец Фитц-Осберна, его по пятам преследовал крепыш, в котором друзья узнали наследника Нормандии.

Роджер остановился, заметив, что по траве ему навстречу идут двое мужчин, и даже попятился, зато Роберт бросился к ним, крича: