…Ваш маньяк, Томас Квик - Ханнес Ростам (2012)

Часы показывают четверть третьего, когда белая «Тойота» сворачивает на западную трассу в сторону «Стура Шёфаллет» и Аккаяуре. У Квика все чаще случаются приступы страха, и он говорит, что узнает эту местность. Микроавтобус останавливается, поскольку Квика тошнит.

— Этого не может быть, не может быть, — стонет он.

Неприметную боковую дорогу, отходящую от шоссе к месту для туристической стоянки близ Аккаяуре, пропустить невозможно, поскольку полиция огородила местность и выставила своих сотрудников.

«По прибытии на место Квик вынужден принять свое лекарство ксанор», — записывает Пенттинен в протоколе реконструкции.

Затем Квик вылезает из машины. Он одет в зеленую охотничью куртку, черные джинсы и голубую бейсбольную кепку. На ногах — черные ботинки. Вместе с Сеппо Пенттиненом он обходит участок и ожидает, пока эксперты-криминалисты закончат последние приготовления к реконструкции.

На допросах раз за разом Квик располагал машину и палатку неправильно, а мужчину и женщину менял местами в палатке. Однако к его прибытию на Аккаяуре эксперты восстановили все так, как оно выглядело в момент убийства. Полиция даже специально заказала в Голландии палатку и разыскала зеленую машину 70-х годов, похожую на машину убитой четы.

Все это было сделано в полном соответствии с «когнитивными методами допроса» Свена-Оке Кристианссона. За счет восстановления среды до мельчайших деталей Квику будет легче установить контакт со своими вытесненными воспоминаниями. Пенттинен задает вопросы, которым его обучил Кристианссон: «Ты помнишь, какие испытывал чувства? Что ты слышишь? Помнишь, чем пахло?» Все это нужно для того, чтобы помочь Квику восстановить воспоминания о травматичных событиях.

— Попробуй закрыть глаза и мысленно вернуться в тысяча девятьсот восемьдесят четвертый год, — предлагает Пенттинен.

Опытные следователи Тюре Нессен и Ян Ульссон, стиснув зубы, наблюдают за этим спектаклем. Много позднее Ульссон говорит в разговоре со мной:

— Сам подозреваемый без посторонней помощи должен расставить предметы так, как он это помнит. А здесь все уже было расставлено именно так, как было на месте преступления, статисты лежали так, как лежали жертвы. Квик пришел, так сказать, уже к накрытому столу. Словом «реконструкция» все это никак нельзя было назвать.

Яна Ульссона раздражало также, что Кристианссону дали управлять и распоряжаться на месте преступления.

— Кристианссон ходил вокруг решительными шагами, с самой серьезной миной. Он на многое мог повлиять. «А вас надо убрать, чтобы вас не было видно», — сказал он мне и другим полицейским. Нас увезли, и мы не могли слышать, о чем переговаривались Квик и Сеппо.

Далее к Квику присоединяется статист, изображающий Йонни Фаребринка, и два злоумышленника, переговариваясь шепотом, подкрадываются к маленькой коричневой палатке, сжимая в руках каждый свой муляж ножа. Когда Квик оказывается у палатки, он неистово атакует ее прямо через ткань со стороны, обращенной к озеру. Нанеся несколько ударов, он отдает свой нож «Фаребринку», который начинает наносить удары двумя ножами сразу. Квик забирает у него свой нож и врывается в палатку через вход.

В палатке лежат Ханс Эльвебру и Анна Викстрём, которая кричит:

— Нет! Нет! Нет!

Квик вламывается в палатку, и там начинается свалка. Он рычит и воет, поскольку теперь он путем регрессии принял образ убийцы Эллингтона. Он выбрасывает наружу шесты, поддерживающие палатку. Анна Викстрём продолжает кричать, в то время как Пенттинен наблюдает катастрофу снаружи. В этот момент появляется Биргитта Столе — она подбегает вместе с санитарами из Сэтера, готовыми вмешаться и остановить Квика.

— Хватит! Достаточно! — кричит Пенттинен Квику.

Тот, кажется, успокоился внутри палатки, однако застрял на однотонном гортанном рычании, которое продолжается в тот момент, когда выключается видеокамера. Часы камеры показывают 16.09.