…Ваш маньяк, Томас Квик - Ханнес Ростам (2012)

В первый день Квик подробно, в мельчайших деталях, рассказал, как похитил Юхана двадцатью годами ранее: как он заманил Юхана в свою машину, сказав, что переехал кошку, как он ударил его головой о приборную доску, от чего мальчик потерял сознание, как отвез его к горе Норра Стадсбергет и там изнасиловал его. Затем как он отвез Юхана в местность в районе Овике, где задушил его, раздел и затем расчленил тело при помощи пилы и ножа. И в заключение — как он закопал части тела в разных местах центральной Швеции.

Свен-Оке Кристианссон еще раз рассказал о своем собственноручно сконструированном тесте на память, призванном показать, что Квик не просто вычитал факты в газетах. Биргитта Столе, как обычно, рассказала об ужасном детстве Томаса Квика и о том, как воплощение воспоминаний о нем превратило его в серийного убийцу, кроме того, она снова под присягой поклялась, что не присутствовала на полицейских допросах и что полиции не становилось известно то, что ее пациент говорил на сеансах психотерапии. Сеппо Пенттинен также свидетельствовал о «четком разграничении» следствия и психотерапии и к тому же заявил, что Квик, хотя и менял свои показания за восемь лет следствия, однако имел «четкие воспоминания» по поводу центральных моментов и «придерживался одних и тех же сведений».

Йон Шёберг поведал суду о своей потрясающей служебной собаке Зампо и о том, как она отметила множество мест, где Квик, по его утверждениям, закопал части тела Юхана. А на случай, если бы суд тем не менее задался вопросом, почему никакие части трупа не были найдены, на это дал ответ в своих свидетельских показаниях геолог Чель Перссон, который рассказал, что проделал измерения уровня фосфатов в земле и обнаружил, что «какая-то форма органических материалов подверглась гниению» в указанном месте захоронения в районе Овике. В остальном Кристианссон мог внести свой вклад психологической моделью объяснения той же загадки: у серийного убийцы наличествует и потребность рассказать о своих деяниях, и сохранить части тел жертв. Эти двойные потребности ведут к конфликту в душе преступника.

В своем решении от 21 июня 2001 года суд первой инстанции начинает с очень осторожных формулировок: «Квик признался во вмененном ему преступлении. Однако для того, чтобы признание легло в основу обвинительного приговора, требуется подтверждение материалами следствия».

Поначалу суд констатирует отсутствие доказательств, привязывающих Квика к Сундсваллю на момент совершения убийства, а также данных следствия, устанавливающих, что именно произошло с Юханом Асплундом.

Затем отмечается, что прошло двадцать лет и что сам по себе этот факт создает проблемы. Суд констатирует также, что сведения Квика о том, будто он одолжил машину у своего гомосексуального партнера Турда Юнгстрёма, не подтверждаются материалами следствия, но потом понеслось: «Однако суд считает: с учетом того, что выяснилось во время предыдущих судебных разбирательств, а именно, что Квик проезжал большие расстояния на автомобиле, этот вопрос не имеет решающего значения».

Далее отмечается, насколько наблюдения Томаса Квика по поводу квартала Бусведьян совпадают с реальностью в то утро, и далее принимаются разъяснения Кристианссона, Столе и Перссона по поводу исчезнувших частей тела, а также капризной, но местами потрясающе точной памяти Квика на детали.

За этим следует единственное обоснованное рассуждение, а именно, что Квик мог описать две особенности на теле Юхана Асплунда, которые ранее не были известны даже следователям, — маленькое родимое пятнышко на спине и грыжа яичка, — и что это подтверждает правдивость его рассказа.

Когда я просматриваю допросы Квика о Юхане Асплунде, охватывающие сотни страниц, меня охватывает острое чувство дежавю.