Рай и ад. Великая сага. Книга 3 - Джон Джейкс (1987)

Уилла была уже одета. Она быстро взглянула на альков, словно прощаясь со своим скромным имуществом. Потом схватила шаль и подняла окно. Мужчина в коридоре услышал это и начал выбивать дверь плечом.

Замирая от страха, Уилла выбралась на карниз, присела, ухватившись за него обеими руками, а потом разжала их и полетела вниз, в мокрую черноту. Сверху раздался злобный крик, когда дверь ее комнаты разлетелась в щепки.

– О Боже… Боже… Мне никогда еще не приходилось испытывать такого, Эдди!

– Ну-ну, успокойся…

Он прижал девушку к плечу. Прикосновение к мягкому бархату его домашней куртки подействовало на нее успокаивающе. Пока сохла ее собственная одежда, Уилла надела один из халатов Эдди, из золотистого шелка, очень уютный и подходящий ей по размеру. Ее друг был некрупным мужчиной. Прядь светлых волос упала ей на лоб. Босые ноги она поставила на низенькую скамеечку перед креслом, и Эдди туго бинтовал ее левую лодыжку, которую Уилла растянула, когда прыгнула из окна. Нога очень болела, пока она добиралась до роскошного особняка Бута на Восточной Девятнадцатой улице, 28.

– Тот полисмен чуть не схватил меня. Его ведь послал Вуд, правда?

– Без сомнения, – кивнул Бут.

Это был стройный и красивый тридцатидвухлетний мужчина с роскошным голосом, который критики называли великолепным инструментом. Во взгляде его выразительных глаз словно застыла постоянная боль.

Дождь снаружи все не прекращался, быстрые струи воды стекали по высоким окнам дома. Было половина второго ночи. Уилла дрожала в шелковом халате, а Бут продолжал:

– Вуд – отвратительный тип. Позор нашей профессии. Он слишком много пьет. Поверь мне, я в этом понимаю. Но в соединении с его мерзким характером получается ужасный результат. В прошлом году он чуть не искалечил человека, управлявшего газовым светильником, когда тот осветил сцену не совсем так, как он хотел. А еще его покойная жена…

– Я и не знала, что он был женат.

– Он об этом не говорит, и не без причины. Когда они плыли на пароходе в Лондон, чтобы заключить какой-то контракт, начался шторм, его жена поскользнулась на палубе, упала в море и исчезла. Вуд оказался единственным свидетелем, хотя позже кто-то из стюардов утверждал, что в утро происшествия у Хелен Вуд были синяки на щеке и руке, которые она пыталась скрыть с помощью пудры. Другими словами, он ее избил.

– А умеет быть таким обаятельным… – огорченно вздохнула Уилла. – Какой же я была глупой, что попалась!

– Не вини себя. Его обаяние одурачило многих. – Бут похлопал ее по плечу и встал. Он был в черных брюках и крошечных домашних туфлях; ноги у него были меньше, чем у Уиллы. – Да ты совсем продрогла. Давай-ка я налью тебе немного коньяка. Всегда держу в доме, хотя сам не притрагиваюсь.

Как и вообще к спиртному – она знала об этом. Когда в 1863 году его жена Мэри умирала, Бут был слишком пьян, чтобы откликнуться на просьбы друзей поспешить к ней. Эта страница прошлого тяготила его почти так же сильно, как фатальная ночь в театре Форда.

Уилла смотрела на дождь за окном, пока Бут наливал коньяк в бокал и согревал в ладонях.

– Завтра же утром попытаюсь узнать, что Вуд намерен предпринять теперь, когда ты сбежала от полиции, – сказал он, протягивая девушке бокал; уже вскоре приятное тепло разлилось по ее телу, и страх начал постепенно отступать. – Кстати, я бы не рассчитывал, что он так просто сдастся. Среди прочих его прекрасных качеств мстительность не на последнем месте. У него много друзей среди местных импресарио. Так что работы в Нью-Йорке ты точно не найдешь, и это в лучшем случае.