Кто, если не я? - Катажина Колчевська (2013)

Ну, я бы точно праздновала по-другому. Лежала бы на диване перед телевизором, как и все последние месяцы, выпила бы море спиртного, проглотила десятки таблеток и была бы совсем не рада услышать телефонный звонок. Да, это была моя жизнь. По крайней мере так она выглядела еще пару дней назад. Все было так, как должно быть, – я отдыхала в отпуске за свой собственный счет.

– Нам нужно обсудить, что мы будем делать дальше, – сказал Роберт, выводя меня из задумчивости.

– Что именно? – спросила я, делая вид, что не понимаю, о чем речь.

На самом деле я не хотела ничего знать: догадывалась, к чему он клонит, и не хотела этого слышать.

– Магда выйдет из больницы через три-четыре недели. К сожалению, появились определенные осложнения, о которых мы тебе не говорили.

– Осложнения? Да что там могло осложниться? Я всегда считала, что инфаркт есть инфаркт. А что врач говорит?

– Аня, не знаю, хочешь – сама у него спроси. А вообще я не об этом хотел поговорить. Пора нам отсюда съезжать.

– Конечно, – перебила я его. – Мне не во что переодеться, я не знаю, что происходит дома. Выскочила в чем была, а сколько уже прошло? Три дня?

– Аня, ты можешь взять к себе Олю? – попросил Роберт, словно о какой-то мелочи: сигарете, стакане воды или денег в долг дать. Я дар речи потеряла. Не могла выдавить из себя ни слова.

– Когда Магда выйдет из больницы, она все равно будет слишком слаба, чтобы за ней присматривать, – пытался он мне объяснить. – Я должен возвращаться в Варшаву, у меня там куча неотложных дел. Игорь займется похоронами, и, ко всему, мы не представляем себе, как заботиться о таком маленьком ребенке.

«Ага, а я, можно подумать, представляю?» – хотела спросить его, но голос куда-то пропал. Я сидела с полным салата ртом и не могла ни прожевать, ни выплюнуть. Просто тупо глазела на скатерть, а голова шла кругом.

Да какое право он имеет просить меня об этом?! Он вообще понимает, о чем говорит? Я должна взять себе Олю? Забрать к себе домой? Да я же не представляю себе, как надо заботиться о детях. Вообще не представляю. Я и о себе заботиться не умею – вон, за два месяца довела себя до ручки, а они мне хотят такую малышку доверить. И как надолго? На месяц? На год? Я им что, камера хранения? У меня своя жизнь. Да, она пустая и бессмысленная, бесцельно потраченная, но пусть уж такой и остается.

Все во мне бунтовало и кричало, но где-то в глубине души я понимала, что должна это сделать. Такова реальность. У меня нет выхода – придется взять на себя заботу об Оле, пока Магда не придет в норму.

– Извините, но я пойду полежу, – сказала я им и пошла в «свою» комнату.

– Аня, Аня, пожалуйста! Нам надо поговорить! – кричал Роберт.

Бесполезно. Я ввалилась в комнату, заперла дверь и просидела там до утра. Да, я не вышла бы, даже если бы начался пожар, даже если бы лопнул мочевой пузырь. Я не хотела ни с кем разговаривать.

В ту ночь я почти не спала, лежала на кровати и крутилась с боку на бок, но осторожно, потому что рядом спала Оля. Я попробовала представить себе ее в своем доме и в своей жизни, но понимала, что там ей не место. Однако факты были неумолимы – я единственная, кто сможет о ней позаботиться, пока бабушка болеет. Потом Магда за ней присмотрит – она всегда была прекрасной матерью, станет и отличным опекуном для внучки.

У Игоря мы прожили до Нового года. Я ничего не ответила Роберту, не сказала ни «да», ни «нет», несколько долгих дней держала его в неуверенности, но к Новому году все же приняла решение.

– Я сегодня домой еду, – сообщила я утром, когда открыла двери комнаты и встретила Роберта в коридоре. И добавила через секунду, отвратительно долгую секунду: – С Олей.

– Не обязательно ехать сегодня, – сказал он, даже не пытаясь скрыть облегчения.

Я отвернулась на мгновение – мне показалось, что в комнате проснулась Оля.

– Спасибо, – робко пробормотал он мне в спину.