Тень горы - Грегори Дэвид Робертс (2015)

– Не буду с этим спорить. Я вообще не хочу спорить. Мне удачно привалило бабла. Десять кусков. Приглашаю тебя гульнуть.

– Я еду домой, – сказал я, высвобождая свою руку.

– Да ладно тебе, это будет весело! Давай гульнем на пару, ты и я. Ввяжемся в славную драку. Найдем каких-нибудь реально жестких уродов и отметелим их в хлам. Давай веселиться, чувак!

– Предложение заманчивое, но…

– У меня есть эта новая ирландская музыка, – быстро сказал он. – Офигенный музон! Знаешь, что хорошо делать под ирландскую музыку? Бить морды. Для мордобоя она самое то.

– Я пас.

– Да ладно тебе! Хотя бы просто послушай музыку и выпей со мной за компанию.

– Нет.

– Этот французишка – долбаный пидор!

– Конкэннон…

– Ты и я, – сказал он, смягчая тон и вымучивая новую улыбку, больше похожую на гримасу боли. – Мы с тобой очень похожи, ты и я. Я тебя понимаю. Я тебя знаю.

– Ты меня совсем не знаешь.

Он издал глухое рычание, замотал головой и сплюнул на землю:

– Меня бесит этот пидор. Сам подумай: если все в мире уподобятся ему, человечество просто сойдет в могилу.

– Если все в мире уподобятся тебе, Конкэннон, туда человечеству и дорога.

Пожалуй, я произнес это слишком резко и вызывающе. Однако я любил Дидье, и у меня выдался долгий и тяжелый день, после которого терпеть общество Конкэннона было сверх моих сил.

В глазах его вспыхнула кровожадная ярость. Я без проблем выдержал этот взгляд – после сегодняшних пыток одним грозным видом меня было не пронять, пусть таращится сколько угодно.

Я завел байк, убрал подножку и подождал, пока Кавита не пристроится сзади. Мы поехали прочь, не оглядываясь.

– Этот тип, – прокричала она, касаясь губами моего уха, – свихнулся вконец, йаар.

– До этого я общался с ним только один раз, – крикнул я в ответ, – и тогда он показался мне хамом, но не психом.

– Должно быть, его котелок дал течь, – предположила Кавита.

– То же самое можно сказать о многих из нас, – ответил я.

– Говори за себя, – рассмеялась Кавита. – Мой котелок прочен и полон, как рог изобилия.

Я не смеялся. В памяти засел тот последний взгляд Конкэннона. И много позже – уже после того, как я, с поцелуями извинившись перед Лизой и постаравшись развеять ее тревоги, сидел на шатком табурете в ванной, пока она промывала и перевязывала мои раны, – передо мной неотступно маячили глаза Конкэннона, подобно зловещим огонькам в глубине пещеры.

– А Лину очень к лицу следы побоев, – заявила по нашем выходе из ванной Кавита, уютно разместившаяся на диване. – Пожалуй, ему надо хотя бы раз в месяц платить кому-нибудь за обновление фингалов. Впрочем, у меня есть пара знакомых девиц, которые сделают это бесплатно.

– Тут не до шуточек, Кавита, – сказала Лиза. – Ты посмотри на него. Это типа автомобиля, с разгона въехавшего в стену.

– Увольте, – сказала Кавита. – Такое сравнение мне не по душе, даже воображать не хочу.

Лиза нахмурилась, покачала головой и повернулась ко мне, положив руку на мой затылок:

– Может, все-таки расскажешь, что с тобой приключилось?

– Приключилось? Со мной?

– Ты точно ненормальный, – заявила она, имитируя подзатыльник. – Ты хоть что-нибудь сегодня ел?

– Да как-то… не успел, совсем замотался.

– Кавита, не займешься ужином? Я сейчас слишком взвинчена, чтобы готовить.

Кавита приготовила мой любимый пряный суп дал, а также алу-гоби – мешанину из картофеля и цветной капусты со специями. Оба блюда удались на славу, и, только приступив к еде, я осознал, как сильно проголодался. Мы быстро подчистили тарелки, после чего уселись смотреть фильм.

Это была картина Кончаловского «Поезд-беглец»[40] по сценарию Куросавы, с Джоном Войтом, без страха несущимся в белую мглу, которая поджидает всякого изгоя на горизонте его отчаянных устремлений.