– Очень мило, вы называете докладом все то, что я от вас услышал!

– Дело не в названии, граф. Итак, предположим, что я проиграл. Что мне остается делать? Завтра же я отправляюсь к своим клиентам, и вся эта история попадает в газеты. Вы были правы, к прессе мы прибегнем, только не к той, что вы думаете. Мы печатаем небольшой рассказ под названием «Случай на охоте», в который войдут слышанные вами выдержки из дневника барона, с той небольшой разницей, что вместо четырех действующих лиц там будет пятеро. И на другой же день пятое лицо подаст в суд за клевету, это, безусловно, будет наш человек. Суд вынужден будет поднять дневники барона. После чего тысячи людей кинутся читать эти листки, перечитывать и обсуждать их. Я достаточно ясно выражаюсь, граф? Действительно, махинация, довольно сложная.

Граф не сказал ни слова.

Он подумал о будущем и увидел в нем позор и скандал на всю оставшуюся жизнь. Вся Франция будет судачить об этом скандале долгие годы. Он – граф Мюсидан на скамье подсудимых! И кто же может довести его до этого? Шайка висельников, которым потребовались деньги, и они прямо и открыто заявили ему об этом! Золото или бесчестие и позор, они не оставили ему другого выхода.

Если бы дело касалось его одного, то можно было бы выгнать этого презренного комиссионера, но дело касалось и его старинного друга, участью которого он не имеет права рисковать. Ведь, как человек тихий и робкий, он мог и не вынести такого удара.

Так думал бедный граф, меряя шагами свою библиотеку. Он не знал, на что решиться. Он даже готов был пережить позор и понести заслуженное наказание, наброситься на этого подлеца Маскаро и заставить его раскаяться в том, что он к нему пришел. Но эта решимость графа продолжалась недолго. Он начал постепенно склоняться к благоразумию, к необходимости щадить других, замешанных в его судьбе лиц. Наконец, поборов злость, какой он еще ни разу в жизни не испытывал, он быстрыми шагами приблизился к Маскаро и, нисколько не скрывая презрительного отношения к нему, произнес:

– Довольно, окончим это! Больше я с вами не хочу говорить. Скажите, за сколько вы продаете ваши документы?

Маскаро скорчил обиженную гримасу честного человека.

– Ваша светлость предполагает во мне только бесчестные намерения, – начал было он.

Но граф прервал его, нетерпеливо пожав плечами:

– Прошу вас – назначьте сумму, какая вам нужна за это дело, – продолжал он, не меняя тона.

Впервые Маскаро несколько затруднялся ответить немедленно.

– Деньгами не возьмут ничего! – произнес он наконец после некоторого раздумья.

– Не возьмут деньгами?! – повторил граф, глубоко удивленный. – Но чего же большего они могут от меня требовать?

– О, от вас требуют вещи ничтожной, ничтожной для вас, однако весьма важной для тех, кто меня прислал: мне поручено сообщить вам, что вы можете спать спокойно и быть уверенным, что ваше дело с Монлуи навеки кануло в Лету, если только вы согласитесь отказать барону Брюле-Фаверлею в руке вашей дочери. Тогда вырванные листы тетради Кленшана будут вам представлены в день брака мадемуазель Сабины со всяким другим претендентом на ее руку, которого вам угодно будет для нее избрать.

Это оригинальное требование было до того неожиданным для графа, что он в первую минуту даже не нашелся, что на него ответить.

– Черт возьми, что это за безумие? – проворчал он. – Уж не насмешка ли это?

– Нисколько, ваше сиятельство, я говорю совершенно серьезно.

Неожиданно графа как бы осенила некая мысль свыше, от которой он даже вздрогнул.

– Возможно, вы уже имеете и даже осмелитесь предложить мне кого-нибудь в зятья?

Ловкий комиссионер отступил при этом вопросе на несколько шагов.

– Помилуйте, граф, я достаточно опытен, чтобы понимать: ничто не заставит вас вверить судьбу вашей дочери в руки вашего покорнейшего слуги.

– Естественно!