Темная игра смерти - Дэн Симмонс (1989)

Это был самый короткий день в году. Немногочисленные закаленные туристы стояли в ожидании автобусов или спешили к своим машинам. Сол и Фрэнсис прошли вдоль улицы Конституции, мимо Капитолия и остановились у входа в гараж здания сената. Через несколько минут автоматические двери открылись и изнутри выехал лимузин. Харрингтон быстрым шагом двинулся вниз по пандусу, и Сол последовал за ним, поднырнув под опускающуюся створку металлической двери. Двое охранников в полном изумлении уставились на непрошеных гостей. Один из них, краснолицый толстяк, двинулся к ним навстречу.

– Черт побери, сюда вход воспрещен! – закричал он. – Разворачивайтесь и уносите отсюда ноги, пока вас не арестовали.

– Простите, – произнес Харрингтон голосом Фрэнсиса Харрингтона. – Дело в том, что у нас пропуска к сенатору Келлогу, но дверь, через которую он велел нам войти, заперта…

– Главный вход! – рявкнул охранник, продолжая махать руками; второй стоял у турникета, его правая рука лежала на рукояти револьвера, и он пристально всматривался в лица незнакомцев. – Все посещения после пяти запрещены. А теперь убирайтесь отсюда или будете арестованы. Пошевеливайтесь!

– Конечно, – дружелюбно откликнулся Харрингтон и вытащил из-под плаща автоматический пистолет.

Он застрелил толстяка, попав ему в правый глаз. Второй охранник просто остолбенел. Сол отскочил в сторону при первом же выстреле и теперь обратил внимание на то, что неподвижность охранника не является естественной реакцией на страх. Тот изо всех сил пытался шевельнуть правой рукой, но она была как парализованная. Лоб и верхняя губа мужчины покрылись потом, глаза выпучились и, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

– Слишком поздно, – сказал Харрингтон и выпустил четыре пули в грудь и шею охранника.

Сол по звуку догадался, что к стволу приставлен глушитель. Он чуть шевельнулся и тут же замер, когда Фрэнсис направил автомат в его сторону.

– Затащи их внутрь, – приказал он.

Сол беспрекословно подчинился, сосредоточив внимание на клубах пара, со свистом вырывавшихся у него изо рта, пока он тащил толстяка по пандусу и запихивал его в будку.

Харрингтон выщелкнул пустую обойму и, шлепнув ладонью, загнал в рукоять новую. Затем он опустился на корточки и собрал пять гильз.

– Пошли наверх, – распорядился он.

– У них есть видеокамеры, – задыхаясь, проговорил Сол.

– Да, в самом здании, – снова переходя на немецкий, ответил Харрингтон. – В подвальном помещении только телефон.

– Но охранников хватятся, – более уверенно возразил Сол.

– Несомненно, – кивнул Харрингтон. – Поэтому я советую тебе поторапливаться.

Они поднялись на первый этаж и двинулись по коридору. Еще один охранник, читавший газету, с изумлением поднял голову:

– Простите, джентльмены, но это крыло закрыто после…

Договорить он не успел. Харрингтон дважды выстрелил ему в грудь и выволок тело на лестничную клетку.

Сол бессильно привалился к обитому деревом дверному проему. Ноги у него стали ватными, он прикидывал, сможет ли убежать или закричать, но так и остался стоять, вцепившись в дубовый дверной косяк.

– Лифт, – скомандовал Харрингтон.

Коридор третьего этажа был пуст, хотя из-за угла доносились звуки голосов и смех. Фрэнсис распахнул четвертую дверь справа.

Молодая женщина в приемной как раз накрывала чехлом пишущую машинку IBM.

– Прошу прощения, – промолвила она, – но после…

Харрингтон вскинул пистолет и ударил секретаршу рукоятью точно в левый висок. Она упала на пол почти бесшумно. Он поднял полиэтиленовый чехол, аккуратно накрыл пишущую машинку, затем схватил Сола за рукав пальто и потащил через пустую приемную в более просторный темный кабинет. Между шторами Сол успел заметить освещенный купол Капитолия.

Открыв обитую кожей следующую дверь, Харрингтон вошел в помещение.

– Привет, Траск, – поздоровался он на английском.