Темная игра смерти - Дэн Симмонс (1989)

– Что это за Джермантаун? – осведомился Траск, продолжая готовить Сола к нападению. Не обращать внимания на пистолет. Схватить руку. Вытеснить назад. Держаться между Харрингтоном и письменным столом.

– Это квартал Филадельфии, – дружелюбно пояснил Фрэнсис. – Точный адрес я припомнить не могу, но если вы проверите списки жителей по Квин-лейн, то сможете связаться с этой леди.

– Очень хорошо, – послышался в трубке смешок Барента. – Еще одно. Не могли бы вы…

– Прошу прощения. – Харрингтон тоже рассмеялся, но не своим, а старческим смехом Вилли Бордена. – Боже милостивый, Траск, неужели вы считаете, что я ничего не замечаю? Вам и за месяц не удастся его обработать… Mein Gott, вы же ходите вокруг да около, как подросток, тискающий соседку в темном зале кинотеатра. И оставьте в покое моего бедного еврея. Как только он шевельнется, я разожму кулак. Этот стол разлетится на тысячи щепок. О, вот так уже лучше…

Сол рухнул на диван. Все его тело, освободившееся от плотных тисков чужой воли, охватила судорога.

– Так на чем мы остановились, мистер Барент? – продолжил Фрэнсис.

В течение нескольких секунд из микрофона доносились лишь звуковые помехи, после чего вновь раздался спокойный голос Барента:

– Прошу прощения, мистер Харрингтон, я разговариваю с вами из своего личного самолета и боюсь, что мне уже пора. Я благодарен вам за звонок и надеюсь вскоре услышать вас снова.

– Барент! – заорал Траск. – Черт побери, не вешайте…

– До свидания, – бросил Барент. Раздался щелчок, и шумовой фон оповестил о том, что связь прервана.

– Колбен! – завопил Траск. – Скажите же что-нибудь!

– Конечно, – донесся мрачный голос. – Пошел ты к долбаной матери, Ниман. – Еще один щелчок, и следующая шумовая волна накрыла связь.

С видом загнанного зверя Траск поднял голову.

– Ничего страшного, – успокоил его Харрингтон. – Я могу оставить свою информацию у вас. Мы продолжим наш разговор, мистер Траск, но я бы предпочел сделать это с глазу на глаз. Доктор Ласки, вы не будете возражать?

Сол поправил очки, моргнул и встал. Траск смотрел на него широко раскрытыми глазами. Фрэнсис садистски улыбался. Сол повернулся, быстро вышел из кабинета сенатора и уже бегом добрался до приемной. Он вспомнил о секретарше, немного помедлил, но затем без колебаний бросился со всех ног по коридору.

Из-за угла появились четверо. Сол обернулся и увидел, что с противоположного конца коридора бегут еще пятеро в темных костюмах. Двое из них свернули в кабинет Траска, а трое оставшихся в едином движении вскинули свои пистолеты, образовав ровный ряд рук. Даже на таком расстоянии черные отверстия стволов казались огромными.

И вдруг Сол словно куда-то переместился. В безмолвии его сознания раздался вопль Фрэнсиса Харрингтона. И Фрэнсис смутно ощутил в окружающем его мраке внезапное появление Сола. Теперь глазами Харрингтона они вместе смотрели, как Ниман Траск, приподнявшись в своем кресле, что-то кричит и вздымает в мольбе руки.

– Auf Wiedersehen, – промолвил Фрэнсис голосом нацистского оберста и разжал кулак.

Южные двери и стена коридора взметнулись вместе с огромным шаром оранжевого пламени. Сол вдруг осознал, что летит по коридору навстречу тем троим в темных костюмах. Их вытянутые руки подбросило вверх, один из пистолетов разрядился, но звук выстрела заглушил страшный грохот взрыва, а затем охранники тоже полетели, кувыркаясь, назад и врезались в стену за секунду до Сола.

Но, даже получив сильнейший удар и ощущая, как над ним смыкается тьма, Сол успел расслышать отголосок старческого шепота, произносящего «Auf Wiedersehen».

Глава 20

Нью-Йорк

Пятница, 26 декабря 1980 г.