Темная игра смерти - Дэн Симмонс (1989)

После Филадельфии Тони и Мария Чэнь лишь трижды занимались любовью – совершенно необъяснимое для Хэрода воздержание, возбуждавшее в нем такую страсть, что она уже переходила из сферы физической в психологическую. Бо́льшую же часть дня он думал о Марии. Ему доставляло удовольствие даже то, как она двигается по комнате.

Плеск воды в ванной прекратился, до Хэрода донеслись приглушенные шорохи и гудение фена.

Он попробовал представить себе жизнь с Марией Чэнь. У них было достаточно денег, так что они могли спокойно собраться и уехать куда-нибудь и прожить без каких-либо проблем в течение двух-трех лет. Хэроду всегда хотелось все бросить, найти небольшой островок на Багамах или где-то еще и посмотреть, удастся ли ему написать что-нибудь стоящее, кроме дешевых киношных эпизодов. Он представлял себе, как отсылает Баренту и Кеплеру записку с советом убираться ко всем чертям и исчезает. Видел, как Мария Чэнь идет по берегу в своем синем купальнике и как они вдвоем пьют кофе с круассанами, любуясь восходом. Тони Хэроду нравилось быть влюбленным.

Джанет Делакурт вышла из ванной комнаты обнаженной и встряхнула головой так, что ее длинные белокурые волосы рассыпались по плечам.

– Тони, малыш, сигаретки не найдется?

– Нет.

Хэрод открыл глаза и увидел лицо, как у потасканной пятнадцатилетки, и грудь такого размера, что Расс Мейер[54] обкончался бы. Джанет снялась в трех фильмах, но ее актерские способности, слава богу, так и остались нераскрытыми. Кинодива была замужем за шестидесятитрехлетним техасским миллионером, который купил ей чистопородного скакуна и роль оперной примадонны, над которой в течение нескольких месяцев потешался весь Хьюстон. Теперь же миллионер скупал для нее Голливуд. Режиссер «Торговца рабынями» Шу Уильямс неделю назад в баре заявил Хэроду, что Делакурт и падение со скалы не сможет изобразить – даже если ее оттуда столкнуть. В ответ Хэрод напомнил ему, из каких источников была получена треть бюджета в девять миллионов долларов, и предложил в пятый раз переписать сценарий, чтобы избавиться от тех эпизодов, в которых Джанет должна была делать нечто, выходящее за пределы ее возможностей – например, говорить, – заменив это парой постельных сцен.

– Кажется, у меня есть в сумочке. – И Джанет принялась копаться в холщовой сумке, превышавшей по размерам ту, которую Хэрод обычно брал с собой в путешествия.

– У тебя ведь сегодня пересъемка эпизода в сериале с Дерком, так? – спросил он.

– Угу. – Она затолкала в рот жвачку и принялась жевать ее, не вынимая сигареты изо рта. – Шу сказал, что лучше, чем сняли во вторник, все равно уже не снимем. – Она легла на живот, опершись на локти и прижавшись к бедру Хэрода грудями. Они выглядели как тяжелые дыни на прилавке фруктового лотка.

Хэрод закрыл глаза.

– Тони, малыш, это правда, что оригинал пленки хранится у тебя?

– Какой пленки?

– Ну, ты знаешь. Той, где малышка Шейла Баррингтон дергает какого-то хера за хер.

– Ах этой…

– О господи, за последние несколько месяцев я видела эту десятиминутную запись уже минимум в шестидесяти домах. Такое ощущение, что люди никак не насмотрятся. Но ведь у нее же вообще нет сисек!

Хэрод промычал что-то невразумительное.

– Я видела ее на том благотворительном вечере. Ну, знаешь, который устраивался для детей, больных… как это там называется?.. Она сидела за столом с Дрейфусом, Клинтом и Мерил и изображала из себя чуть ли не святую. Понимаешь, о чем я? А теперь, когда над ней все стали смеяться, она выглядит так глупо.

– Над ней действительно стали смеяться?

– Конечно. Знаешь, Дон – он так смешно умеет говорить. Он подошел к Шейле и сказал что-то вроде: «Мы удостоены присутствия одной из прелестнейших русалок с тех пор, как Эстер Уильямс[55] забросила свою купальную шапочку…» Так у тебя есть?

– Что?

– Оригинал этой записи?

– Какая разница, у кого оригинал, если копии разошлись по всему городу?