Темная игра смерти - Дэн Симмонс (1989)

Саттер поморщился от его лексики, в то время как вошедший служащий, все в той же синей униформе, подошел к затасканной сумке Хэрода и замер в позе почтительного ожидания.

– Ты предпочитаешь поселиться здесь или в одном из бунгало? – осведомился Саттер.

– Бунгало? – переспросил Хэрод. – Ты имеешь в виду коттеджи?

– Да, – усмехнулся преподобный, – если коттеджем можно назвать домик с удобствами пятизвездочного отеля. Их предпочитают большинство гостей. В конце концов, это ведь летний лагерь.

– Да брось ты, – отмахнулся Хэрод. – Я хочу получить здесь самую шикарную комнату. В бойскаутов я успел наиграться в детстве.

Саттер кивнул прислуге:

– Апартаменты «Бьюкенен», Максвелл. Энтони, я провожу тебя через минуту, а пока пойдем в бар.

Они проследовали в небольшое помещение с обитыми красным деревом стенами, и Хэрод заказал себе большой фужер водки.

– Только не рассказывай мне, что это было построено в восемнадцатом веке, – произнес он. – Уж слишком все огромное.

– Изначально дом пастора Вандерхуфа был достаточно внушительным для своего времени, – пояснил Саттер. – Последующие владельцы несколько расширили особняк.

– А где же все? – поинтересовался Хэрод.

– Сейчас собираются менее важные гости. Наследные принцы, монархи, бывшие премьер-министры и нефтяные шейхи прибудут завтра в одиннадцать утра на традиционное торжественное открытие. А экс-президента мы увидим в среду.

– Ну и ну. – Хэрод присвистнул. – А где Барент и Кеплер?

– Джозеф присоединится к нам позже вечером, – ответил евангелист. – А наш гостеприимный хозяин прибудет завтра.

Хэрод вспомнил Марию Чэнь, оставшуюся на борту яхты. Кеплер еще раньше рассказывал ему, что все помощницы, секретарши, референтки, любовницы и жены скучали на борту «Антуанетты», пока господа развлекались на острове.

– Барент на яхте? – спросил он.

Проповедник развел руками:

– Где он, знают лишь Господь да христианские пилоты. Лишь в последующие двенадцать дней друг или враг может точно знать, где он находится.

Хэрод фыркнул и взял в руки фужер.

– Не знаю, чем это сможет помочь врагу. Ты видел миноносец? Не понимаю, чего они боятся? Высадки русского морского десанта?

Саттер налил себе еще бурбона.

– Не так уж далеко от истины, Тони. Несколько лет назад в миле от берега начал курсировать русский траулер. Приплыл с обычного своего поста у мыса Канаверал. Не мне тебе рассказывать, что, как и большинство русских траулеров у американских берегов, этот был разведывательным судном, набитым подслушивающей аппаратурой под самую коммунистическую завязку.

– И что же они могли услышать в миле от берега? – поинтересовался Хэрод.

Саттер рассмеялся:

– Это осталось между русскими и их антихристом. Но наши гости и брат Кристиан встревожились. Отсюда этот сторожевой пес, которого ты видел по дороге сюда.

– Сторожевой пес, – повторил Хэрод. – А в течение второй недели вся охрана тоже остается?

– Нет. То, что имеет отношение к Охоте, предназначено лишь для наших глаз.

Хэрод пристально посмотрел на раскрасневшегося священника:

– Джимми, как ты думаешь, Вилли появится на следующий уик-энд?

Преподобный поспешно вскинул голову, и его маленькие глазки живо блеснули.

– Конечно, Тони. Я не сомневаюсь, что мистер Борден прибудет в условленное время.

– А откуда ты это знаешь?

Саттер покровительственно улыбнулся, поднял фужер и тихо произнес:

– Об этом говорится в Откровении Иоанна, Энтони. Все это было предсказано тысячи лет назад. Все, что мы делаем, давно уже начертано в коридорах времен Великим Ваятелем, который видит жилу в камне гораздо отчетливее, чем на это способны мы.

– Неужели? – съязвил Хэрод.

– Да, Энтони, это так, – подтвердил Саттер. – Можешь не сомневаться.

Губы Хэрода дернулись в усмешке.