Тайная жена Казановы - Барбара Линн-Дэвис (2016)

– А теперь, чтобы завершить нашу свадебную церемонию… – сказал Джакомо, толкая меня на кровать и энергично развязывая шелковые ленты на моем корсете. Он развязал мою сорочку и стал покрывать мою обнаженную грудь поцелуями.

– А разве сам супруг не должен раздеться? – поинтересовалась я и, повинуясь собственным инстинктам, начала расстегивать пуговицы на его бриджах. Он помог мне себя раздеть меньше чем за минуту.

– Моя птичка, эти вздохи для вас. – Он взял мою руку, чтобы показать мне место, где он ищет милосердия, и пальцами стал гладить меня между ног. Я уступила той высшей степени удовольствия, которое когда-либо испытывала.

– Это правда, что теперь вы принадлежите мне? – воскликнула я, прижимая его к себе, впервые в жизни испытывая такое счастье.

– Да, мой небесный ангел, – заверил он меня, – и то, чем мы собираемся заняться, сделает нашу любовь бессмертной.

Он потянулся за чем-то, что лежало в ящичке ночного столика. Трясущейся рукой он достал похожий на ножны чехольчик из тончайшей кожи. Раньше я никогда таких не видела.

– Что это? – удивилась я, обеспокоенно пытаясь встать.

– Чтобы защитить вас, мой ангел. – Я понятия не имела, что он имел в виду, но всецело доверилась ему.

Наши тела слились воедино. Я неожиданно ощутила ноющую боль. На глаза навернулись слезы.

– Больно только в первый раз, – успокоил он меня. И стал покрывать мое лицо поцелуями. Теперь уже более нежными, менее требовательными. В ту ночь я поняла, что языком можно не только произносить речи!

Мы несколько часов занимались любовью. Когда забрезжил рассвет, я покинула его, и, стоя в розово-сером свете первых лучей солнца у своего дома в Венеции, я поняла, что стала другим человеком.

Глава 17

– Ты злишься на меня? – на следующий день спросила я у Джульетты.

Я все ей рассказала, последнюю часть нашептав на ушко. Щеки при этом у меня были пунцовыми. Я старалась сохранять серьезное лицо, но почему-то постоянно улыбалась.

– Нет, я на тебя не злюсь. – Но при этом она поджала губы, когда складывала в стопку платья.

Мы сидели у нее в спальне, собирали ее дорожный сундук. Ее семья на лето арендовала виллу в Асоло. Я так с головой окунулась в свои дела, что едва не забыла дату ее отъезда. Но я не стала признаваться в этом никому.

– Честно говоря, – с натянутой улыбкой продолжала Джульетта, – я рада за тебя.

– Ты серьезно?

– Серьезно, – кивнула она, как будто все еще продолжала сама себя в этом убеждать. – Ты и синьор Казанова…

– Джакомо, – еще шире улыбнулась я.

– Да – Джакомо. Вы с Джакомо поклялись перед Богом быть мужем и женой. Вы… быть мужем и женой.

– Ты уже это говорила.

– Ох! – Она стояла совершенно неподвижно, подыскивая слова. Она села на кровать. Я почувствовала, что приближается гроза.

– Катерина… – взорвалась она. – Как я могу оставить тебя в объятиях этого человека? Что ты еще выкинешь, пока меня не будет? – Джульетта расплакалась. – Это я позволила всему случиться… во всем тебе потакала…

– Нет! – Я порывисто обняла сестру. – Я так счастлива, Джульетта. Пожалуйста, порадуйся за меня. Я знаю, что делаю.

– Ой, Катерина! – покачала она головой. – Если бы только это было правдой. Пообещай мне, что однажды вы действительно предстанете перед священником… и твоим отцом.

– Конечно. И очень скоро.

– И пообещай мне, – продолжала она, запинаясь, – что до тех пор Джакомо будет надевать… свои «ножны». Ты слишком юна, чтобы случайно забеременеть.

– Обещаю. – И говорила я искренне. Я хотела стать женой, но не матерью.

Она кивнула и встала, одернула юбки.

– Уверена, что он тебя любит, – негромко произнесла она. Джульетта нежно улыбнулась мне, но на ее лице был написан страх.

Я сомневалась, верит ли она собственным словам. Но я точно знала, что она очень хотела, чтобы в них верила я. Верила в то, что я любима.