Дневник пани Ганки - Тадеуш Доленга-Мостович (2018)

– Вы… Вы… Это неслыханно! Моя вина!

– Верно, – сказал он очень спокойно. – Не только вина, но и провокация. Подумайте сами. Под совершенно пустячным предлогом вы приходите к молодому мужчине, а сами вы к тому же очень симпатичны. Таких вещей нельзя делать безнаказанно.

Я почти онемела, а он продолжил:

– С моей стороны было бы абсолютно невежливо делать вид, будто я не понял ваших намерений. А если я за что и благодарен Гальшке, так за то, что она направила вас ко мне.

Я просто места себе не находила от возмущения. В первый момент хотела немедленно выйти, но не могла же я оставить этого человека в уверенности, будто его подозрения имеют под собой почву. Я, я! Мне что, нужно прибегать к таким методам, чтобы познакомиться с очередным мужчиной?

Автор дневника, полагаю, ошибается в оценке своих побуждений. Сознательным мотивом ее поступков, тем, что склонило ее к визиту к г-ну Тоннору, было желание спасти подругу. Однако в ее подсознании наверняка было и желание познакомиться с человеком – а точнее сказать, с мужчиной – того типа, что зовется «опасным мужчиной» или «небесной пташкой». Я нисколько не ставлю это в упрек пани Реновицкой и прошу ее не считать, будто данный комментарий ставит под сомнение ее слова. (Примеч. Т. Д.-М.)

Когда я заметила, что уверения мои не сумели его убедить, то решила как можно подробнее пересказать ему мой разговор с Гальшкой. Он выслушал меня с изрядным интересом и, кажется, в конце концов поверил. При этом много смеялся и уверял, что он уж точно не является неким таинственным и коварным сердцеедом, что Гальшку он не любит и не может понять причин всей этой интриги.

Он также попросил у меня прощения за свои подозрения и делал это так мило, что я постепенно перестала на него сердиться. Я узнала от него несколько фактов, которые помогли мне понять, что, скорее, именно Гальшка преследует его. (Кстати, Гальшка – отвратительная врунья. Допускаю, что она рассказала мне обо всем этом деле, только чтобы произвести на меня впечатление. А может, Павел просто-напросто устроил ей сцену ревности. Не понимаю, как можно интересоваться кем-то таким, как Павел. Но для нее и он слишком хорош.)

Потом он рассказывал о себе. Оказалось, никакой он не авантюрист, а представитель нескольких заграничных фирм, у него есть своя контора, и он часто выезжает во Францию, Англию и Германию, имеет собственную машину. Эта сумасшедшая наверняка знала обо всем, и я не могу понять, отчего она напридумывала о нем столько глупостей. Он же оказался весьма остроумным и милым собеседником. Одно только Гальшка рассказала о нем верно: этот человек и вправду беспощаден. Например, разговаривая со мной, он несколько раз брал мою руку и держал в своей. Освободиться было бы чрезвычайно невежливо. А он держал и не отпускал. Казалось, совершенно не замечает, что я пытаюсь высвободить ладонь. И вот мы щебетали так беспечно, что я и не заметила, как пробило десять. К счастью, он обратил на это внимание, встал и сказал: как раз в десять у него важное дело. Подавая мне шубу, он спросил:

– И когда я снова вас увижу?

Я, естественно, ответила, что никогда, и добавила, что у него весьма милая квартира. И тогда он сказал:

– Чаще всего в шесть я дома. Буду ждать вашего звонка.

– Прощайте, – кивнула я и вышла.

На ступенях я разминулась с одной весьма симпатичной дамой. Не обратила бы на нее внимания, когда бы не ее прекрасный наряд. Жакет труа-кварт[11] из шиншиллы и очень симпатичная черная шляпка с ярко-красным пером. Были у нее рыжие волосы (естественно, крашеные), а худощавой фигурой своей она сильно напоминала Клару Боу[12].

Я не ошиблась: она шла к нему. Должно быть, он страшный бабник. Хуже всего, что я забыла забрать письма Гальшки.

Проблема, придется еще раз прийти к нему. Бог весть, что он обо мне подумает, но другого способа нет.