Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник) - Джон Диксон Карр (1934)

За тот краткий миг, что они взирали на отделанную белым каюту, Морган о многом успел подумать. Та девушка – ему вспомнились крупные черты ее лица, древнегреческий профиль, густые брови, вспомнилось, как подергивалось ее тело, как кровь пролилась на подушку, – та девушка была здесь. В этом не оставалось никаких сомнений. Значит, можно представить себе только три причины ее теперешнего отсутствия.

Она могла прийти в себя, понять, что лежит одна в чужой каюте, и отправиться в свою собственную. Это представлялось маловероятным. Во-первых, девушку тяжело ранили. Нормальный человек, придя в себя, позвал бы на помощь, поднял шумиху, поставил бы на уши всех стюардов, по крайней мере, проявил бы слабость. И уж точно полюбопытствовал бы, что же случилось. Во-вторых – и эта причина казалась куда убедительнее, – девушка не стала бы застилать кровать! Она не стала бы менять постельное белье, не стала бы надевать на подушку чистую наволочку, не стала бы прятать грязное полотенце и вешать чистое на тот же самый крючок. И все же кто-то это сделал. Морган вспомнил, как на простыню пролилась кровь, когда они уложили девушку на койку. Он вспомнил, как корабль качнуло и виски вылился на подушку и покрывало. Да, все постельное белье поменяли! Но зачем? И кто это сделал?

Второе объяснение казалось Моргану маловероятным. Можно предположить, что девушка притворялась. Сговорилась с Киножуликом и просто сделала вид, что ее ранили. Поступила так для того, чтобы отвлечь их внимание, пока неизвестный зашел в каюту Уоррена. Да, кинопленка была смехотворна, но эта запись могла иметь серьезные последствия, особенно учитывая существование государств, где открытое выражение пренебрежения к властям не считается чем-то смешным. Мир меняется, прогресс сделал новый виток, и кое-какие страны вернулись к мрачному абсурду самодержавия. В Англии или США эту запись не воспримут всерьез, посчитают очередной дипломатической ошибкой, из ряда тех, которые иногда совершают большие шишки. Но в других странах… И все же Морган не верил в столь изощренный план. Киножулик едва ли выиграл бы время на поиск кинопленки, если бы послал в соседнюю каюту раненую девушку, а главное, состояние девушки заставляло Моргана усомниться в ее притворстве. Травма головы была весьма серьезна, кровь сочилась из настоящей раны, глаза девушки закатились, так что видны были только белки. Она явно находилась без сознания. То не могло быть притворством. Девушку ударили, и ударили очень сильно.

О третьем объяснении ему даже думать не хотелось. Моргана пугала эта мысль. Говорили, что от борта корабля до дна океана – пять миль. Увидев убранную каюту, Морган ощутил облегчение, осознав, что Пегги Гленн ослушалась его и не осталась здесь. Кто-то зашел бы сюда и обнаружил ее здесь.

Эти мысли пронеслись в голове Моргана так быстро, что капитан Уистлер не успел и слова промолвить, прежде чем Морган повернулся к нему. Выражение лица капитана не предвещало ничего хорошего. Уистлер кутался в непромокаемый плащ, он ссутулился, пряча подбородок за воротник. При свете электрической лампы его лицо переливалось всеми цветами радуги. Особенно ярко смотрелся его левый глаз – кожа вокруг приобрела пурпурный оттенок. Капитан представлял себе, как сейчас выглядит, и это еще больше выводило его из душевного равновесия.

– Ну? – осведомился он. – Что это еще за шуточки? Где та женщина, которая тут якобы умирает? Где женщина, которой вы умоляли помочь? Разрази меня гром! Как вы смеете тратить мое время, когда у меня украли изумруд стоимостью в пятьдесят тысяч фунтов?! И этот изумруд где-то на корабле! А в этой каюте никого нет. И не было. – И вдруг ужасная мысль потрясла его до глубины души. – Вы ведь не станете утверждать, что тут кто-то есть, верно? Ну же, молодой человек, скажите мне, вы считаете, что тут сейчас находится раненая девушка? – Он попятился, не сводя с Уоррена глаз.