Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник) - Джон Диксон Карр (1934)

Никто ее не знал. Никто не помнил, чтобы она появлялась на палубе. Морган воспользовался предлогом Пегги, заявив, что ищет таланты для концерта. Отчаиваясь все больше, в какой-то момент разговора он признавал, что ищет загадочную незнакомку. На некоторых пассажиров, и так испуганных неожиданной просьбой, его расспросы произвели не лучшее впечатление. Особенно непросто прошел разговор с четырьмя пассажирами: лордом Стартоном, одним служившим в Индии полковником, его страдавшей от морской болезни супругой и бостонской активисткой организации «Дочери американской революции», путешествовавшей с многочисленной родней. Эти четверо вытолкали посетителей из своих кают прежде, чем Морган вообще успел что-либо сказать. Даже капитан Валвик, привыкший ничего не принимать близко к сердцу, был возмущен подобным поведением.

А вот помощь миссис Перригорд действительно оказалась неоценимой. Хотя она, должно быть, осознавала, что Морган не все ей рассказал о целях этого опроса, женщина оставалась невозмутима, даже, можно сказать, горела энтузиазмом и желанием помочь. Она упрощала задачу Моргана способом, которым писатель восхищался, хотя и не мог воспроизвести. Когда гордая мамаша начинала долгое повествование о том, что ее дочурка Франс девяти лет от роду научилась играть на скрипке «Рождественскую песнь» всего лишь после шести уроков или как профессор Е. Л. Кропоткин предрекал ей большое будущее в качестве исполнительницы, миссис Перригорд произносила «Не ду-умаю, что нам следует тратить ваше вре-емя» столь холодно, что это останавливало излияния даже самых словоохотливых. Это была, без сомнения, выдающаяся способность, но она не особенно подбадривала Моргана в эти долгие часы разговоров. Он устал и проголодался, ему было жарко, и под конец опроса писатель выработал стойкую ненависть ко всей человеческой расе.

Миссис Перригорд же не унывала, напротив, она заявила, что опрос пассажиров доставил ей огромное удовольствие. Все это время она многословно болтала с Морганом, периодически беря его за руку. Более того, она даже воспылала приязнью к шкиперу Валвику, в его присутствии театральным шепотом сообщив Моргану, что он «столь све-еж и неиспорчен». Впрочем, по мнению весьма раздраженного ее словами шкипера, такая характеристика более подошла бы рыбе. Еще одним загадочным обстоятельством оказалось поведение Уоррена, которого друзья зашли проведать перед ужином.

Было уже темно, но юноша не стал включать в камере свет. Уоррен лежал на койке, отвернувшись лицом к стене, будто спал. В одной руке он сжимал книгу, заложив пальцем страницу, на которой остановился. Парень глубоко дышал.

– Эй! – свистнул Морган. – Курт! Просыпайся! Слушай…

Уоррен не пошевелился. Моргана охватили смутные подозрения, но затем он разглядел бутылку виски, которая была лишь слегка почата, – Курт не мог быть пьян.

– Бе-едный юноша! – пробормотала миссис Перригорд.

Матрос, чьей обязанностью было охранять Уоррена, учтиво поднялся со своего стула и объяснил, что джентльмен весь день так себя ведет – должно быть, устал.

– Мне это не нрафится, – покачал головой Валвик. – Ахой! – прорычал он, постучав по прутьям. – Ахой!

Фигура слегка пошевелилась. Во мраке камеры Уоррен приподнял голову, со зловещим выражением лица приложил к губам палец, прошипел: «Тсс!» – махнул рукой, чтобы они шли прочь, и снова улегся на койку.

И они пошли прочь. Что бы это все ни значило, предвкушение еды и выпивки вытеснило данный эпизод из памяти Моргана. Запахи, витающие в кают-компании, заставляли его сердце биться чаще. Генри вдохнул полной грудью. Но за столом капитана никого не было – даже доктора Кайла. Пустые стулья зловеще выделялись среди толпы. Морган уставился на них.