Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник) - Джон Диксон Карр (1934)

Вот что говорил доктор Фелл перед тем, как объяснить, каким же образом он установил виновного.

Хью Донован в последующие месяцы много раз слышал подробности. Это дело постоянно обсуждалось на «Ферме», где он стал частым гостем после того, как предложил Патриции Стэндиш выйти за него замуж и получил ее согласие, а заодно научился произносить ту самую кодовую фразу, которая могла умерить пыл его будущей тещи. Матушка Стэндиш утверждает (конечно, она говорит об этом только тогда, когда не слушает радио или не доказывает мужу, что ему следует развивать свои способности для эффективного ведения издательского дела, ибо сейчас его состояние вызывает опасения), что сразу распознала вероломную натуру Бетти Деппинг и что кругосветное путешествие идет на пользу Морли. Да, такое завершение истории вполне представимо и весьма вероятно, как вы сами понимаете, – правдоподобный финал правдоподобной истории.

Но что касается разъяснений, их однажды Хью получил в кабинете Дж. Р. Берка сырым и мрачным октябрьским днем того же года, когда некоторые из персонажей этой истории собрались у камина, слушая доктора Фелла.

Доктор Фелл, умиротворенно откинувшись на спинку кожаного кресла, курил сигары Дж. Р., которые тот держал на столе скорее для того, чтобы произвести впечатление, чем для употребления их по назначению. Огонь в камине полыхал ярко, а сигары оказались превосходными. Дж. Р., заперев от секретарши дверь заставленного книжными полками кабинета, достал виски. Присутствовали также Генри Морган, который только что привез в Лондон рукопись своей новой книги – «Аконит в Адмиралтействе», и Хью, а епископа не было. Доктор Фелл рассуждал в своей обычной манере, когда Дж. Р. прервал его.

– Давайте уже к сути, – прорычал он. – Скажите, почему вы решили, что девчонка виновна? Нам не нужны все эти характеристики. Уж точно не в детективной истории. Читатель лишь бегло взглянет на эту главу, просто чтобы убедиться, что его не обманули, утаив от него какие-то улики. Если вам есть что сказать по сути, давайте. Иначе…

– Именно, – согласился Морган. – Это всего лишь детективная история. Она не касается эмоций, связанных с актом убийства.

– Замолчите уже, – строго бросил Дж. Р.

Доктор Фелл посмотрел на сигару.

– Тем не менее это правда. Это неправдоподобно. Неправдоподобно будет, если, например, современный автор подвергнет мотив убийства такому же детальному и глубокому анализу, как ранние годы юного Берти, проведенные среди одуванчиков, или зловещие фрейдистские мотивы, побудившие его поцеловать горничную. Хм. Когда запреты нарушают психику человека, то выходит первоклассный роман. Когда же человек нарушает запреты, выходит всего лишь детектив.

– Но русские писатели… – начал Дж. Р.

– Я знал, – ворчливо перебил его доктор Фелл. – Я знал и боялся этого. Я отказываюсь обсуждать русских. После долгих и тщательных раздумий я пришел к выводу, что единственный адекватный ответ тому, кто принимается воспевать русских, – апперкот в челюсть. Кроме того, я не вижу совершенно никакой возможности эмоционально сопереживать терзаниям и злоключениям персонажей, чьи фамилии заканчиваются на «-ский» или «-вич». Они словно живут в своем замкнутом мирке. К тому же у меня все время возникает весьма тревожащее меня ощущение, что эти люди, о которых я читаю, вообще не человеческие существа. О боже! – задумчиво сказал Фелл. – Хоть бы одна плохая шутка! Хоть бы Попов сказал Усевичу: «А кто была та леди, с которой я видел вас прошлым вечером?» Попробуйте вообразить себе разговор на том свете между Марком Твеном или Анатолем Франсом и одним из этих ваших хваленых русских писателей, и вы начнете понимать, о чем я говорю.

– Вы не знаете, о чем говорите, – фыркнул Дж. Р. – Кроме того, давайте уже к сути. Это последняя глава, и мы хотим покончить с этим.

Доктор Фелл немного подумал.