Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник) - Джон Диксон Карр (1934)

– Именно. Она поняла, что он пошел за Спинелли, переодевшись. Но все же блестящая идея не сразу пришла ей в голову – она ведь не знала, что Деппинг потерял ключ. Однако она подумала об этом – как она сама с гордостью говорила, – когда услышала, как Деппинг ломится в дверь, заявляя, что не может попасть внутрь. Вы знаете, что произошло. Она вызвала замыкание, надев резиновую перчатку, и они разыграли эту комедию. Тем временем Спинелли последовал за Деппингом от реки. Он все видел и слышал, притаившись у окна. Деппинг переоделся в обычную одежду, и ей даже не пришлось пользоваться своим пистолетом. Она взяла со стола пистолет Деппинга – конечно, она уже сняла перчатки – села на подлокотник кресла и застрелила его. После чего стерла с пистолета отпечатки, задула свечи и ушла… А на лужайке внизу наткнулась на Спинелли. Он был осторожен. Он забрал сумку, в которой она носила пистолет, и высыпал из него пули, прежде чем перейти к делу. Конечно, она перепугалась. Она не могла дать ему того, что он требовал, потому что Деппинг, как она утверждала, был совсем не так богат, как думал Спинелли. Но она сказала ему, что сможет решить этот вопрос, если он встретится с ней там же на следующую ночь, чтобы обсудить условия. Увы! Конечно, она не полетела обратно в Париж. На последнем автобусе она вернулась в Бристоль, где у нее был снят номер на другое имя. Затем утренним поездом она отправилась в Лондон, откуда позвонила в Париж своей горничной (которой она с самого начала дала четкие инструкции) и узнала, что прибыла телеграмма, извещающая о смерти отца. Выждав некоторое время, она связалась с Лэнгдоном, явилась на площадь Грей-Инн и попросила его сопровождать ее на «Ферму»… Но Лэнгдон, видите ли, знал, что она на самом деле не дочь Деппинга. Об этом он рассказал ей по пути. Деппинг был неосторожен и открыл ему все. Лэнгдон хотел половину ее наследства, и Бетти согласилась. Тем временем Лэнгдон раздумывал, как связано это убийство и телефонный звонок Спинелли, ведь американец сказал ему о том, что его собираются арестовать за убийство и просил консультации. Лэнгдон пришел к выводу – который оказался правильным, – что Спинелли знал что-то об обстоятельствах этого дела: а именно о том, что девушка не была дочерью Деппинга. Лэнгдон намекнул ей об этом. И она придумала, как избавиться от обоих. Она сказала Лэнгдону, что Спинелли все знает и требует часть денег. Она сказала, что должна этой ночью встретиться со Спинелли у дома для гостей. Она предложила Лэнгдону пойти с ней и запугать Спинелли, используя закон и моральное давление. План едва не потерпел неудачу, потому что мы позволили Спинелли и Лэнгдону поговорить наедине. Теперь вы можете понять ужас и нервозность Лэнгдона, когда я заявил, что Спинелли готов говорить. Он боялся, что Спинелли расскажет о девушке. Но ее план сработал, потому что показания Спинелли возбудили его подозрения, и он задумался, а нет ли у Бетти Деппинг других причин желать его молчания, помимо ее настоящей личности. Мы уже не узнаем, о чем говорили Спинелли и Лэнгдон наедине. Лэнгдон понял, что Спинелли известно что-то еще, но он придержал интерес и решил тайком присутствовать ночью на встрече Спинелли и девушки.

Доктор Фелл бросил в огонь свою сигару, откинулся в кресле и прислушался к шуму дождя.

– Они оба были обречены, – сказал он. – Вы сами знаете, что произошло.

– Мораль случившегося ясна, – заметил Дж. Р. после паузы. – Теперь кто-то должен еще страницу-две порассуждать о том, как это грустно и тщетно и как девушке удалось бы избежать правосудия, если бы не одна-единственная чертова крошечная улика…

– Боюсь, это не сработает, – хмыкнул доктор Фелл. – Одной-единственной чертовой крошечной уликой был обильный калорийный ужин прямо под нашим носом. Это все равно что сказать, что забор, обклеенный рекламой «Гиннесса», является уликой, подтверждающей версию о том, что кто-то здесь пытается продать пиво.

Дж. Р. одарил его сердитым взглядом.