Непристойные предложения - Уильям Тенн (2018)

Он пробрался к ней с того конца, где между огромным межпланетным транспортником, который только снаряжали в путь, и каким-то складом стоял трехтурбинный прогулочный катер Рабда. Мэншип, конечно, не был уверен, что это транспортный корабль и склад, так как уже и без того сильно ошибался, пытаясь определить флефнобовские эквиваленты человеческой деятельности.

Похоже, посадочная площадка никак не охранялась, не была особо хорошо освещена, да и все особи по соседству мельтешили вокруг транспортника.

Он глубоко вдохнул и побежал к сравнительно небольшому имевшему форму сферы кораблю с большими полостями вверху и внизу, напоминавшему огромное металлическое яблоко. Он добрался до него, оббежал вокруг, пока не достиг зигзагообразной линии, указывающей на вход, и протиснулся внутрь.

Насколько он понял, его совершенно никто не видел. Помимо бормотания инструкций по загрузке и складированию, доносившихся с большого корабля, были слышны чуть более громкие мысли профессора Вувба, продолжавшего плести свою замысловатую социофилософскую паутину: «… Итак, мы можем заключить, что, как минимум, в этом отношении плоскоглазый монстр не демонстрирует типичного базового склада личности, который можно охарактеризовать как безграмотный. Однако же, когда мы попытаемся соотнести характеристики предписьменной городской культурной структуры…»

Мэншип подождал, пока закроется дверь, затем пошел впотьмах по узкому лестничному пролету в кабину управления судна. Он как мог удобно расположился перед главной приборной панелью и принялся за работу.

Нелегко было нажимать и крутить пальцами приспособления, предназначенные для щупалец, но у него не было выбора. «Чтобы прогреть двигатели привода Бульвонна», – с максимальной аккуратностью он повернул три самых верхних цилиндра, совершив полный оборот. Затем, когда на прямоугольной пластине слева от него поочередно зажглись красная и белая полосы, он потянул большой черный набалдашник, торчавший из пола. Снаружи раздался воющий рев реактивных турбин. Он действовал практически на автомате, совершая все движения по мышечной памяти. Словно сам Рабд запускал свой космический корабль.

Через несколько секунд он уже был в глубоком космосе на порядочном отдалении от планеты.

Он переключился в межзвездный режим работы, задал направление движения на астрономическую единицу 649‐301‐3 и облегченно откинулся на спинку сиденья. Больше ничего не надо было делать, во всяком случае до посадки. Он несколько опасался этого этапа, но до сего момента все шло так гладко, что он уже чувствовал себя межзвездным головорезом.

– Старый ракетный пират Мэншип, – зловеще пробормотал он, ухмыльнувшись.

В соответствии с подсознательными расчетами Рабда, он должен появиться у Земли, если привод Бульвонна работает на полную мощность, примерно через десять-двенадцать часов. Конечно, за это время он будет изнывать от голода и жажды, но зато какой фурор он произведет у себя дома! Еще больший, нежели чем тот переполох, который он оставил на чужой планете. Плоскоглазый монстр с высокочастотным ментальным лучом, исходящим из его глаз…

И все же, что это было? Все, что он чувствовал, прежде чем флефноб растворялся у него на глазах, – это животный страх. Он был до смерти напуган, что его сейчас разнесут из бластера на мелкие кусочки, и, должно быть, во время этого испуга излучал что-то настолько мощное, о чем, очевидно, можно было судить по результатам.

Возможно, аномально высокое выделение адреналина в организме во время стресса было абсолютно вредоносным для структуры тела флефнобов. Или же это была некая умственная реакция в головном мозге человека, эманации которой и приводили к полному разрушению организма флефнобов. Как-то так.

Если он был таким чувствительным к их мыслям, они также, так или иначе, должны быть чувствительным к его умственным процессам. И очевидно, когда он дрожал от страха, эта чувствительность и проявлялась такой страшной карой.