Смерть в Вентуотер-Корте - Кэрола Данн (1994)

– Вы можете узнать что-нибудь полезное здесь, – утешил Алек. – Прислушивайтесь и приглядывайтесь, хорошо? Мы завтра вернемся. Том, подгони, пожалуйста, машину. Я пока напишу лорду Вентуотеру расписку на наш трофей, а то, не ровен час, семья Аствика поднимет шум: мол, из его комнаты пропали фамильные камни и облигации.

Тринг вышел, и в ту же минуту прозвучал гонг к переодеванию. Дэйзи неохотно покинула голубую гостиную.

Первым делом Дэйзи зашла проведать Марджори. Та уже не спала, но чувствовала себя очень вялой. Она вцепилась Дэйзи в руку и зарыдала. Тем не менее Дэйзи показалось, что горе Марджори не так уж сильно, а слезы – лишь притворство. Если она и была способна на глубокое чувство, то лорд Стивен его не пробудил.

Становлюсь циничной, упрекнула себя Дэйзи, идя переодеваться. Поскольку сама она с первой же минуты посчитала лорда Стивена мерзким типом, теперь ей не верилось, что кто-то мог полюбить его по-настоящему.

И все же… Марджори необязательно было страстно любить, чтобы разозлиться на лорда Стивена за его равнодушие. Тут речь скорее не о попранной любви, а об уязвленном самолюбии. Может, она хотела наказать бессовестного кавалера или надеялась его завоевать, посочувствовав после ледяного купания? Кто знает. В любом случае от проделки с прорубью Марджори выигрывала гораздо больше, чем Аннабель.

Дэйзи уже опаздывала, поэтому переодевалась быстро. Она вновь выбрала вчерашнее серое платье – все-таки сегодня утром человек умер, а выходной наряд ярковат.

Дрю объявил ужин через две минуты после ее появления в общей гостиной, так что выпить коктейль Дэйзи не успела. А жаль, ей бы не помешало. Бокал вина под закуски и второй бокал под суп взбодрили ее неимоверно, поэтому от третьего, под рыбу, Дэйзи отказалась. Вообще бокалы по всему столу сегодня наполнялись слишком часто. Однако ужинавшие были мрачны, негромко беседовали с соседями или вовсе хранили молчание. Полиция в доме отрезвляла не хуже покойника в семье. Дэйзи порадовалась, что села между учтивым сэром Хью и неразговорчивым Джеффри: ни тот, ни другой не стали бы смущать ее вопросами о расследовании.

Кофе и спиртные напитки подали в гостиную. Никто никуда не уходил – видимо, в обществе всем было спокойнее.

– Что нам мешает тихонько сыграть партию в бридж? – с вызовом бросила раскрасневшаяся леди Джозефина.

Она оглядела комнату в поисках игроков.

– Вы играете в бридж? – спросила Дэйзи у Аннабель.

– Плохо.

– А любите в него играть? – Дэйзи понизила голос.

– Ни капельки. Только иногда вынуждена – я ведь хозяйка, не всегда могу отказаться.

– Тогда пойдемте. – Дэйзи ухватила графиню за руку. – Скорее, садитесь и расскажите мне об итальянских садах. Они действительно такие строгие? Прямоугольные живые изгороди, среди которых, точно кегли, торчат унылые кипарисы?

– Надо полагать, вы в бридж играете, но терпеть его не можете, – улыбнулась Аннабель.

– Лучше бы и не умела, – с отвращением передернула плечами Дэйзи.

Они заняли диван подальше от камина. Сэр Хью, Филипп и Джеймс составили компанию леди Джозефине за карточным столиком. Уилфред оживленно болтал с Фенеллой, молчаливый Джеффри сидел с ними рядом, однако в разговоре, похоже, не участвовал. Лорд Вентуотер в кресле у камина читал «Филд».

Дэйзи наблюдала за всеми и слушала описание сада на обветшалой вилле под Неаполем, где Аннабель жила раньше. Там пышно цвели розовый олеандр, лиловая бугенвиллея, бледно-голубая свинчатка и ярко-красный гибискус. Нет, тот сад никто не назвал бы строгим.

– Он был такой яркий и разноцветный, Руперт любил его рисовать, – вполголоса рассказывала Аннабель. – Я еще забыла про незабудки и желтые нарциссы.

– Руперт был художником?