– Да, планирую. И с графиней, и со всеми остальными. Я, конечно, умудрился задать главные вопросы вчера, несмотря на свое полусонное состояние. Сегодня я бодр и полон сил, а потому надеюсь услышать от семейства Беддоу то, что упустил вчера. Возможно, возникнут какие-то зацепки. У меня мало надежд обнаружить новых подозреваемых. Марджори и Джеффри, конечно, да еще лорд Вентуотер, пожалуй.

– Марджори просто…

– Потом, все потом.

Дэйзи негодующе вскинула голову, и Алек улыбнулся:

– Я уверен, что к вечеру тем для обсуждения наберется больше. Попробуем свести их воедино и увидеть картину в целом.

– И то верно, мне обязательно нужно сегодня поработать над статьей.

Дэйзи удалилась, и вошел Джеффри. На бесстрастном лице не было и тени того чувства, которое вчера подвигло его напасть на брата. Тем не менее улики свидетельствовали о том, что за этой невозмутимой маской бурлят любовь и ярость.

– Расскажите о вчерашнем вечере, – предложил Алек.

Ладони Джеффри крепко сжались в кулаки, затем слегка обмякли, точно он усилием воли приказал себе расслабиться.

– О вчерашнем вечере? Вам уже наверняка передали все в подробностях, – бесцветным голосом произнес он.

– Хотелось бы услышать вашу версию.

– Джеймс начал гнусно клеветать на Ан… мою мачеху. Пришлось его остановить.

– Вы часто выходите из себя и устраиваете потасовки?

– Нет! Боже мой, нет. Я выступаю за университет, а боксер, который постоянно выходит из себя, не может боксировать технично. Вчера я… Я просто взбесился.

– Что же вас так взбесило?

– Я не стану повторять гадости, которые изрыгал Джеймс. – Джеффри упрямо поджал губы.

– Нет-нет, этого не нужно. Я скорее хотел спросить: вы так разозлились, потому что заподозрили брата во лжи?

– Он лгал, я точно знаю! Аннабель – ангел. Она не способна на низость или коварство. Меня взбесило то, что Джеймс намеренно ее ранил. Произнести такое при всех, при отце!

– Вы боялись, что лорд Вентуотер поверит в эту ложь?

– Да. Он не поверил. Он сам мне сказал.

– Почти все утверждают, что леди Вентуотер проводила много времени в обществе Аствика. Как вы объясните их очевидную близость?

Оживившийся было Джеффри вновь погас.

– Нечего тут объяснять. Они познакомились за границей несколько лет назад, а теперь он злоупотребил давним знакомством. Она же по своей доброте не стала выгонять Аствика, несмотря на его приставания.

– Вы пытались ей помочь.

– Я, когда мог, нарушал их tete-a-tete, но Аствик являлся гостем, и просить его об отъезде должен был отец, а не я.

– Ваш отец этого не сделал, и вы решили разобраться сами: отпугнуть Аствика, искупав его в пруду.

Выражение лица Джеффри ни на йоту не изменилось.

– Может, и решил бы, если бы Аствик досаждал мачехе на берегу в летний день. Но мне и в голову не приходило ломать лед и ждать, пока Аствик под него провалится. Да и как бы его это отпугнуло? Он списал бы все на случайность.

– Ну, вы могли бы потом открыть ему правду и пригрозить, что дальше будет хуже, – не слишком убежденно предположил Алек.

Джеффри и впрямь не походил на человека, который склонен строить планы мщения и угрожать в темном углу. Юный Беддоу скорее при всех врезал бы Аствику кулаком – как вчера Джеймсу. Пора браться за других подозреваемых.

– Леди Вентуотер знает, что вы ее любите?

– Нет! – вылетело у Джеффри. Его лицо сперва побелело, а затем налилось кровью.

Врет, решил Алек. Впрочем, не стоит винить мальчика. Пока его любовь остается тайной, положение Джеффри можно считать всего лишь печальным. Но как только мачеха узнает о чувствах пасынка, это положение станет невыносимым для обоих. Благородный Джеффри лжет о неведении графини, надеясь тем самым облегчить ее участь. Его же собственную сердечную боль успокоит время. Хотя он еще слишком юн, чтобы в это поверить.

В глазах Джеффри Беддоу застыли тревога и отчаяние.