Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли (2009)

— Но, Онора, до меня уже начали доходить другие разговоры: о «Молодой Ирландии» и новых «Клубах конфедерации», а их открывают друзья Патрика: Джон Митчел, Томас Мигер, Уильям Смит О’Брайен. Они выступают с речами по всей стране, призывая народ подниматься.

— Уж лучше бы эта «Молодая Ирландия» раздавала людям еду, — проворчала я.

Раз за разом Майкл возвращался по вечерам домой и начинал рассказывать, что нового видел и слышал за день. Велось все больше разговоров о «Молодой Ирландии» и «Клубах конфедерации». Имея заработок в два шиллинга в день и картошку в закроме, он мог позволить себе не опускать голову и оценивать истинные масштабы нашего бедствия.

— Люди находятся на грани вымирания, — возмущался он, — но это, похоже, никого не волнует.

* * *

Наступил февраль, и появились первые подснежники. В прошлом году я нарезала их стебли и варила из них суп. Сейчас же я повела детей в лес, чтобы собрать букет для мамы. Мы поставили цветы в оловянную чашку, оставшуюся со времен кухонь с супом, и пошли в Барну. Заработки Майкла помогли отцу выкупить свои сети, и сейчас он был в море вместе со всей флотилией. Барна понемногу приходила в себя, хотя из госпиталя для больных лихорадкой рядом с домиком Майры на всю деревню все так же тянуло смрадом и из ворот его каждую ночь выезжали подводы, груженные трупами.

Мы все помогали друг другу. Майра и мама относили часть отцовского улова матери-настоятельнице Коламбе во Введенский монастырь и сестре Мэри Агнес к сестрам милосердия. Не получая никакой помощи от правительства, монашки каждый день кормили тысячи людей. Помощь по-прежнему шла из Америки, от квакеров и других людей с доброй душой. А Майкл не мог пройти мимо нищего в Голуэй Сити, чтобы не подать ему пенни.

Войдя в дом, я увидела, что мама сидит, скрестив руки на груди, и смотрит в огонь. Она молилась, чтобы пришли какие-то известия о Джозефе, Хьюи и девочках Денниса.

А о них ничего не было слышно, хотя сейчас американских писем приходило уже много. Клэнси, Уордсы, Малдауни — все уже получили деньги на переезд. С началом сезона судоходства вновь разворачивалась спасательная операция: те, кто уже сбежал, протягивали руку оставшимся. Но от наших братьев и Патрика Келли весточки все не было. Я выбросила Америку из головы.

— Я бы предала этим Майкла, — как-то сказала я Майре. — Если я снова стану мечтать уехать, он узнает об этом первым.

Я протянула цветы маме:

— Вот, мама, частичка весны для тебя.

— Спасибо. Отнеси немного Майре. Она следит за своим домом, у нее там все очень чисто и аккуратно, Онора.

— Хорошо, что она и дети совсем недалеко от тебя, — заметила я.

— Это верно, — отозвалась она. — Джонни Ог вышел в море на лодке с твоим отцом.

— А мои сейчас играют на пляже вместе с другими детьми, — сказала я.

Семьи в Барне постепенно приходили в себя, оправлялись — благодаря деньгам из Бостона и Нью-Йорка рыбацкие лодки вновь вышли в море. Нам, конечно, повезло, хотя я все время помнила о том, что свою работу в кузнице Майкл получил лишь из-за того, что два предыдущих кузнеца заболели лихорадкой и умерли.

— Неправильно радоваться чужим несчастьям вокруг нас, — сказала мама. — Деннис, Джози и десятки наших соседей умерли. Было бы большим утешением узнать, что с Джозефом и Хьюи все в порядке.

— Они славные ребята, и ты поддерживаешь их своими молитвами. Мы еще услышим о них.

* * *

Март принес с собой настоящий ажиотаж с посадкой картошки — я не могла в это поверить.

Я пришла на грядки, где Майкл садил нашу картошку. Дело было в воскресенье — единственный день, когда он не был занят в кузнице, — и пусть отец Джилли только попробует сказать хоть слово поперек.

Почве еще долго нужно было оттаивать, но Майкла заморозки не смущали.

— Холод убивает чуму, — сказал он. — Так было в прошлом году. Ты только посмотри на холмы.