Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли (2009)

— У нас не было ничего, кроме собственной жизни, — подтвердила я, — да и та висела на волоске.

Молли понимающе кивнула.

— Это просто чудо, что все мы пережили черный 47-й, — уже разошлась я и продолжала бы дальше, если бы Майра незаметно не толкнула меня ногой.

— Чугунная печка дает столько тепла, — вставила она.

— Дом хороший, и он у меня сейчас исключительно благодаря Патрику Келли.

Молли поведала нам, что ее мужа Тома убили, когда он работал на канале. Семья постепенно выплачивала компании долг за этот дом с участком земли, но, когда Том погиб, компания попыталась выставить Молли отсюда и присвоить деньги, которые они с мужем уже выплатили.

— А Патрик Келли заставил компанию простить нам невыплаченный остаток суммы да еще и дать немного денег в придачу, — сказала она. — Он объяснил им, что рабочие очень плохо отнесутся к тому, что боссы выбросили на улицу вдову. Каждый подумает: а что если такое случится с ним? Их жен тоже будет ожидать подобная участь? Если компания действительно хочет закончить строительство в срок, лучше поступить правильно.

Молли откинулась на спинку своего стула.

— Сейчас, — продолжала она, — Джеймс Маккена хочет, чтобы мы все тут были законопослушными, дабы показать янки, заправляющим в Чикаго, что мы не дикари, какими они нас считают. Но я считаю, что нам нужны как раз такие люди, как Патрик Келли, чтобы не дать янки растоптать нас. Когда Патрик поднимает над головой свой золоченый жезл, каждый ирландец выпрямляет спину и расправляет плечи! Труд в карьере, в доках, на бойнях — вся эта работа убивает душу, и там очень легко потерять уважение к себе. У нас уже есть свои мессы, есть своя музыка, есть таверна, но нам необходим Патрик Келли. И я надеюсь, что очень скоро он вернется.

* * *

— Боже правый, Онора, — шепнула мне Майра, когда мы с ней улеглись на свои соломенные тюфяки среди спящих детей. — Не нужно тебе заводить с этими людьми разговоров об Ирландии. Молли Флэниган глубоко плевать на все, что касается Маэвы и ирландского языка. У нее есть уютный дом, доход. И нам с тобой нужно это же.

— Меня все же удивляет, что они не спрашивают нас о жизни на родине, — сказала я.

— А я уверена, что наши много чего пишут им в письмах. Нет у нас с тобой для них хороших новостей.

— Тем не менее ты неплохо развлекла женщин разговорами.

— Я рассказывала им о «Ривер Куинн» и Новом Орлеане.

— А те парни?

— Они сами рассказывали мне о местных порядках. И они могли бы найти нашим мальчикам работу получше, чем на бойне.

— Но это же только пока Патрик Келли не…

— Не произноси при мне этого имени. Он для меня все равно что безумец.

— Но я…

— Давай уже спи, Онора.

«Мы здесь, Майкл. — Закрыв глаза, я мысленно разговаривала с мужем. — Я не могу почувствовать тебя рядом с собой, но я знаю — тебе нравится, что мы добрались до Чикаго. И Патрика здесь уважают. Пришли его к нам, Майкл. Прошу тебя, a stór».

* * *

Через два дня мы подготовили наших мальчиков к тому, чтобы они присоединились к группе мужчин, отправлявшихся на работу с первыми лучами солнца. Мы одели их в поношенные брюки и рубашки, купленные у старьевщика Шихи, а потом перешитые на них с помощью Молли. Она дала нам газет, чтобы мы подоткнули их в слишком большие для ребят рабочие ботинки. На экипировку мальчиков мы потратили шесть долларов, а потом еще четыре — на то, чтобы купить старые свитеры и шали для младших детей. На чердаке у нас было холодно. Осталось семь долларов. За жилье и еду мы собирались платить из заработков мальчишек.

Я причесывала Пэдди взятым у Молли гребнем с редкими зубцами, раздирая колтуны спутавшихся волос, которые вновь принялись расти после месяца хорошего питания.

— Скоро тебе уже понадобится стрижка, — сказала я ему.

Слава богу, что волосы у него росли на голове, а не на щеках.

— Мама, ты делаешь мне больно! — начал возмущаться Пэдди.