Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли (2009)

— Ну, сейчас, правда, уже не так тяжко, как было, когда мужчины копали канал, — добавила другая. — Парни замерзали до смерти, ночуя в дырявых общих палатках, расставленных вдоль всего пути. И платили тогда нерегулярно.

— Компания то прекращала работы, то начинала снова, — подхватила еще одна.

— А вот Лиззи повезло, — продолжила коренастая миссис Маккарти, повернувшись ко мне. — Джеймс Маккена и его друг Майкл Скэнлон были здесь в числе первых рабочих. И, когда у комитета по строительству канала кончились деньги, он расплатился с ними участками земли.

— Тем не менее, — вмешалась Лиззи, — нам еще долго приходилось браться за любую случайную работу, прежде чем мы скопили денег и построили эту таверну. Но работа эта все же была — с этим согласились все женщины. Слава богу. В Бриджпорте загружались и разгружались баржи, а когда канал Иллинойс-Мичиган замерзал, мужчины работали в карьере, на обжиге известняка, на бойнях.

— На бойнях? — не поняла я.

— Это места, где забивают скот и разделывают туши, — пояснила Лиззи. — Самая крупная из них — бойня Хафа. Но они, конечно, работают только зимой: когда тепло, мясо быстро протухает.

— Ваши мальчики тоже могут найти себе работу у Хафа, — заметила одна из женщин.

— Но моему старшему, Пэдди, всего восемь, — возразила я.

— Мои сыновья начинали там в шесть, — сказала еще одна женщина — кажется, миссис Кенни. — Они были вынуждены сделать это, — продолжала она, — после того как моего мужа, Дэна, убили в лагере на лесозаготовках.

— Ну, ваши мальчики довольно крупные, — сказала Лиззи. — Они уже могут вычищать кровь в сточных каналах или сжигать внутренности. А Хаф отдает своим работникам коровьи желудки, которые тоже вполне можно есть, если потушить подольше. Это когда-то помогло нам пережить трудные времена, скажу я вам.

— Хаф бросает сердца и печень в речку, — добавил кто-то, — а мальчишки ныряют за ними — удобно.

— Ох, — вздохнула я.

Во время Великого голода мы делали вещи и похуже… Неужели и в Америке творится такое?

Майра не слушала этот разговор. Она хохотала вместе с женщинами, окружившими ее.

Подошел Тим Джон со стаканчиком виски. И предложил его Майре.

Все женщины разом умолкли. А все мужчины в баре с интересом уставились на Майру, толкая друг друга локтями.

— Очень любезно с вашей стороны, — сказала Майра, взяв у него стакан. Но потом выдержала эффектную паузу. — Я, пожалуй, все-таки подожду, пока вы принесете и остальным.

— Остальным? — оторопело переспросил Тим Джон.

— Но вы же, насколько я понимаю, решили угостить всех присутствующих здесь дам?

— Я… я… — начал заикаться Тим Джон.

Лиззи насмешливо фыркнула, и тогда уж и все мы разразились хохотом.

— Молодец, Майра, — сказала женщина постарше и повернулась к Тиму Джону: — Мы ждем. А у меня тоже найдется для тебя стаканчик на Рождество.

Он пожал своими большими плечами и молча пошел к бару.

— А теперь, — сказала еще одна женщина, миссис Флэниган, — мне пора к плите. Двадцать постояльцев будут ждать своего воскресного обеда.

Другие женщины тоже начали вставать и подзывать своих детей. Поднялась и я, направившись вместе с остальными в угол. Там малыши сидели на полу и наблюдали, как двое мальчишек постарше бросали нож с короткой рукояткой в нарисованную на деревянной стене мишень. Эти дети очень быстро втянули наших в свой круг — как это было и в Новом Орлеане. Бриджет держала с одной стороны возле себя Стивена, а с другой — Грейси. Моя помощница.

— Все ваши дети прекрасно воспитаны и хорошо себя ведут, — сказала я Лиззи, подошедшей сюда вместе со мной.