Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли (2009)

Первым на кухню ворвался Пэдди. Лицо его раскраснелось, а кожа вокруг губ была белой. Он сразу поднес ладони к печке.

— Я ужасно замерз. Пальцы на руках, на ногах.

Он стоял босой, потому что ботинки оставил за дверью. Пальцы на ногах были синими.

— Вставайте, девочки.

Я помогла им слезть с моих колен.

— Держи. — Я вручила Стивена Джеймси, а сама присела и начала растирать ступни Пэдди. — Помоги мне, Бриджет.

Она села на пол и принялась хлопать ладошками по его второй ноге.

— Ты их чувствуешь, Пэдди?

— Нет, мама, совсем не чувствую.

Я растирала его посиневшую кожу, стараясь восстановить кровообращение, и вспоминала ночи, когда точно так же массировала несчастные ноги моего Майкла, вернувшегося со строительных работ.

Тем временем в кухню зашли Майра, Джонни Ог, Томас и сразу же направились к печке. Майра прижалась спиной к дверце большой чугунной духовки, а Джонни Ог протянул ладони к огню рядом с Пэдди. Томас нагнулся, снял туфли и подсунул свои босые ноги к моим рукам.

— Я следующий, — сказал он.

— А тут не намного теплее, чем на улице, — заметила Майра.

— Мама, мамочка! — Дэниел и Грейси обхватили Майру за ноги.

— Ладно, что случилось? Где вы были? — спросила я.

— У нас были проблемы.

— Проблемы?

— Он не заплатил ей, мама, — сказал Пэдди.

— О, Майра! — ахнула я и замерла.

— Мама, не останавливайся, пожалуйста, — попросил Пэдди. — Я уже начинаю немного чувствовать свои пальцы.

— Давай, Томас. — Дэниел наклонился и тоже начал растирать замерзшие ноги своего брата.

— Я знала, сколько товара я продала. И сказала ему, что мои комиссионные — двадцать долларов. Но мистер Крокер считал иначе и заявил, что я заработала десять.

— Ну, десять тоже хорошо, не страшно, — заметила я.

— Страшно, если ты заработала двадцать. Но доказать это я не могла. Он сам записывает все счета. И врет, — вздохнула она. — Поэтому я сказала, что забираю свои десять долларов. Однако он заявил, что должен вычесть из них стоимость отреза коричневой шерстяной ткани.

— О нет!

— У него хватило наглости вручить мне пять долларов и еще добавить: «Счастливого Рождества!» На что я ему ответила… В общем, я тоже ему кое-что сказала.

— Наша тетя Майра, оказывается, знает немало крепких словечек, мама, — доложил мне Пэдди.

— «Берите пять долларов, иначе не получите вообще ничего», — тогда сказал он мне.

— Я пригрозил, что мы разнесем ему магазин, мама, — вмешался Пэдди. — Побьем все зеркала, бросим всю одежду на грязный пол. Но тетя Майра не разрешила.

— Только потому, что в итоге мы все оказались бы в тюрьме, — объяснила Майра. — Знаешь, как только эти пять долларов оказались у меня в руке, я тут же ушла. Так что у нас все-таки нашлось достаточно денег на еду, и теперь у нас есть рождественская елка!

— Так ты что, потратила деньги еще и на елку?!

— Нет, тетя Онора, — успокоил меня Джонни Ог. — Ее нам дал профессор Ланг. Он сказал, что музыкальный магазин все равно откроется только после Нового года, так что мы пока можем взять ее.

— Он очень достойный человек, мама. И угостил нас вином.

— Майра! Так вы там расселись и попивали вино?!

— Погода тогда была ясная. Снег начался лишь по дороге домой. А потом нас накрыла пурга. Вообще ничего не было видно. Мы заблудились. Я думала, что мы так и погибнем.

— Мы все очень испугались, тетя Мед, — признался Джонни Ог.

— Только не я, — фыркнул Томас.

— Нет, не ври, ты тоже струхнул, — одернул его Пэдди.

— Давайте просто поблагодарим Господа, что вы добрались до дома целыми и невредимыми. А теперь…

— Лед обжигал мне лицо, мама, — перебил меня Пэдди. — Как может быть так, что лед жжет, словно огонь?