Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли (2009)

— Я знаю это, мама. Вот почему… — Он вдруг умолк, потом наклонился и обхватил меня руками. — Я люблю тебя, мама. И прошу твоего благословения.

— Ты получил его, Пэдди, — ответила я. — Мой несгибаемый малыш. — Я поцеловала его в щеку. — Мои молитвы будут с тобой.

Майра промолчала.

— А где же ваш дядя Патрик? — спросила я.

— Он ушел, — ответил Пэдди. — Ушел объединять ирландские отряды в Детройте, Буффало, Нью-Йорке, Бостоне. Но, когда мы пойдем в бой, он будет с нами.

Майра ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью.

Глава 29

Майра с детьми переехала от нас через неделю после того, как наши мальчики вступили в Ирландскую Бригаду. Мы сказали детям, будто давно надеялись, что в нашем доме освободится еще квартира. И теперь это случилось. Еще мы говорили, что нам нужно больше места. Майра получила повышение, у меня было море работы с письмами, так что мы вполне могли позволить себе жить раздельно. Кроме того, одиннадцать человек в четырех комнатах — это просто нелепо. Конечно же, мы ни словом не обмолвились о тех десяти долларах, которые Майра дала семье Макгинти снизу, чтобы они съехали несколько раньше, чем планировали. Я улыбалась, перенося одежду и коробки в квартиру этажом ниже, а потом мы с Бриджет и Грейси драили полы и мыли стены, пока Майра была в своем магазине.

Но жизни наших с Майрой детей были все так же тесно переплетены. Вряд ли они заметили, что Майра разговаривает со мной раз в месяц с того вечера, когда парни записались в армию. Тогда она пришла ко мне в спальню, когда все улеглись.

— Вставай.

Я пошла за ней на чердак нашего дома по Хикори-стрит 2703. В это укромное место, служившее кладовой для четырех семей, мы с Майрой шли всякий раз, когда нам нужно было поговорить с глазу на глаз.

— Как ты могла так предать меня? — сразу начала она.

Я попыталась донести ей аргументы Патрика Келли. Парни все равно уйдут. Лучше принять их решение. Наша поддержка, наши молитвы подбодрят и защитят их. Ведь все это ради правого дела…

Она резко оборвала меня, заявив, что люди в городе повсеместно говорят, будто война — это прекрасная возможность для бизнеса. Появятся контракты на мясо, униформу и одеяла для армии, не говоря уже об оружии и боеприпасах.

— Все дело в деньгах! — крикнула она мне в лицо. — Богатые станут еще богаче, а сыновья бедных при этом будут умирать.

Она снова завела разговор о Пайках и британской армии.

— Но эта армия будет другой, — возразила я.

Я пересказала ей то, что говорил мне Патрик Келли: Бригада получит хорошее оснащение и подготовку, у нее хорошие командиры. Тут Майра и вовсе взбесилась. Как я посмела упоминать даже имя Патрика Келли? Я принимаю его сторону потому, что у меня a grá к нему — я грежу по собственному деверю. И это отвратительно.

Я встала и пошла вниз по лестнице. Но она схватила меня и принялась орать, вспоминая все, через что нам с ней пришлось пройти, и все принесенные ею жертвы.

От этого шума Салливаны, семья с верхнего этажа, начали стучать в свой потолок, отчего пол на чердаке содрогнулся.

— Потише, Майра. Тут соседи, — сказала я ей.

— Соседи? Соседи? — продолжала кричать Майра. — Так ты боишься побеспокоить соседей? Боишься, что они узнают правду о нашей святой Оноре? Оноре Благочестивой? О том, как она продала свою сестру и собственных сыновей, чтобы ублажить мужчину?

— Я этого не делала.

— Тогда я съезжаю с квартиры, — заявила Майра тихим и злым голосом.

На что я ответила:

— Давай.

* * *

Ели мы по-прежнему вместе. Майра помогала экипироваться Джонни Огу, а я — Пэдди. Мы сшили для них штаны и купили им синие кители. Перед детьми Майра была очень оживленной, но на меня даже не смотрела.