Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли (2009)

Мне хотелось добавить: «Это» специально для тебя, папа, и в последний раз перед моей свадьбой. Но это могло бы прозвучать как зловещее предзнаменование. Поэтому я перевела взгляд на небольшую часовенку, которую отец построил много лет назад в качестве подношения морским ветрам, и прочла молитву.

Мы с Майрой и мамой стояли на берегу вместе с другими женщинами и смотрели, как двадцать лодок из Барны отплывают по все еще темным водам залива, чтобы присоединиться к людям из Кладдаха, следовавшим за белым парусом адмиральского судна, едва заметным на фоне неба. Попутный ветер гнал всю флотилию к центру залива.

— Хорошо идут, — сказала Майра.

— Лодка твоего Джонни держится среди лидеров, — заметила я.

— Он любит быть одним из первых.

* * *

Следующий день мы с мамой провели в Нокнукурухе, убирая в нашей хижине, пока Майкл помогал Оуэну в поле. Народ из Рахуна и барнские рыбаки объединились в meitheal, чтобы построить нам дом, который стоял отдельно от остальной деревушки, над плотным кольцом других домиков на выступе холма.

— Отсюда нам будет виден залив Голуэй, — объяснил Майкл такое решение Оуэну Маллою.

Оуэну это не нравилось. Через неделю после Голуэйских скачек он застал нас за тем, что мы камнями рисовали на земле план будущих комнат.

— Если вы не будете жить в деревне со всеми, поползут кривотолки, Майкл, — сказал он.

— Какие еще кривотолки? — удивилась я.

— Ну, Онора, ты ведь все-таки не жена фермера, и есть такие вещи, которых ты не понимаешь.

— Что это за вещи, Оуэн?

Он не ответил, что на него было не похоже. Но потом все же выпалил:

— Это все Тесси Райан. Она говорит всем женщинам, что у тебя на все свое мнение, Онора. Что это все твоя о-бра-зо-ван-ность, и потом… — Он обернулся к Майклу. — Женщины рыбаков, как известно, помыкают своими мужчинами, Майкл. Постоянно ездят в Голуэй Сити туда-сюда — что им делать в городе?

— Они продают там рыбу, — ответил Майкл.

Скрестив руки на груди, он слегка раскачивался на пятках. Я еще никогда не видела его лицо таким напряженным. Злым.

Не замечая этого, Оуэн Маллой опять обратился ко мне:

— Тесси говорит, что твоя бабка накладывает заговоры, а мать варит настои из трав, собранных при полной луне.

— Это лечебные травы для рожениц, — сказала я. — Моя мама — повитуха в нашей деревне.

— Я говорил все это остальным, — сказал Оуэн, — но потом Тесси начала распространять слухи про твою сестру, которую называют Жемчужиной. Раскопала всякие истории про нее, так что… В общем, лучше ей к вам не приходить…

— Все, прекратите немедленно, Оуэн, — твердо сказал Майкл. — Я не стану жить там, где не уважают Онору и ее семью. Все наши договоренности расторгаются. Пойдем, Онора.

Все это Майкл произнес горячо и очень по-ры-вис-то, как сказал бы Оуэн.

— Постройте дом в деревне. И докажите, что Тесси Райан не права.

Но Майкл не хотел и слышать об этом.

— Мы уходим, мистер Маллой. Спасибо за вашу помощь на скачках. Оставьте себе свой заработок, но, пожалуйста, верните мне деньги за аренду.

— Что ж, идите.

Оуэн Маллой сильно разозлился и принялся скакать вокруг Майкла, тыча ему пальцем в грудь. Он называл нас неблагодарными, выкрикивал, что просто хотел дать нам знать. Майкл тяжело засопел, а я подумала: Оуэну повезло, что он такой маленький, иначе Майкл мог бы его ударить.

— Майкл, — вмешалась я, — подожди.

— Подождать?

— Я знаю, что ты хочешь оживить все эти поля.

— Но только не тогда, когда вас тут неправильно понимают и оскорбляют.

— А что если я хочу остаться? — спросила я Майкла.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Тебе решать, Онора.

— Ты позволяешь принимать решение ей? — взвился Оуэн, брызгая слюной. — Женщина диктует мужу, что ему делать?

Это снова завело Майкла, и теперь они оба принялись орать друг на друга.