Тигр стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл (1997)

Медлить нельзя. Типу поспешно отступил в сопровождении телохранителей. Миновав Батарею Султана, они спустились к прибрежным воротам, где Типу ждал предусмотрительно присланный из дворца паланкин с носильщиками. Стоявший у паланкина придворный низко поклонился господину и пригласил его занять место на роскошных шелковых подушках под полосатым балдахином. Типу обернулся. Бой шел уже на обеих стенах, и судьба города была решена, но защитники не сдавались. Султану не хотелось оставлять их, он чувствовал себя дезертиром, но уже дал клятву отомстить за павших. От паланкина Типу отказался – слишком медленный способ отступления. В городе, по другую сторону стены, у него были конюшни с прекрасными скакунами. Он выберет лучшего, самого быстрого, захватит золото, чтобы заплатить тем, кто сохранил верность, а потом покинет город через Бангалорские ворота и повернет к северу, к могучим горным крепостям.

Вверху, на стене, последние воины султана отступали под напором врага. Укрытый бледной пеленой дыма, город переходил в руки красных мундиров – такова воля Аллаха, но Типу не терял надежды на то, что Аллах даст ему еще один шанс. С этой надеждой и с ружьем в руке он и направился к Прибрежным воротам.

* * *

Паланкин несли восемь человек, по два на каждую из четырех длинных позолоченных рукоятей. Двое придворных в длинных туниках усердно подгоняли носильщиков посохами, и Шарп решил было, что в паланкине сидит сам Типу, но потом обратил внимание на то, что боковые шторы разведены, а за ними никого нет. Он последовал за паланкином.

В городе уже ощущалась паника. Совсем недавно Серингапатам походил на притихшего, затаившегося зверя, но теперь почуял, что час его настал. Нищие сбивались в кучки, в разрушенной лачуге голосила женщина, и даже бродячие собаки, поджав хвосты, жалобно скулили у стен. Тут и там на улицах появлялись небольшие группки солдат, тянувшиеся в направлении Бангалорских ворот. Шум боя еще доносился со стен, но ряды защитников быстро таяли.

Носильщики повернули к Прибрежным воротам внутренней стены. Ворота эти находились в малоприятной близости от издававшего тошнотворный запах озерца, куда стекались городские отбросы. Построенная наспех внутренняя стена перекрыла существовавший раньше сток, что и привело к образованию мерзкого болота. Мало того, часть нечистот просачивалась и в Прибрежные ворота, представлявшие собой выложенный кирпичом туннель в пятьдесят футов длиной, который пронизывал внутреннюю стену. Охранявший вход в туннель офицер при приближении паланкина отодвинул тяжелый засов и развел массивные деревянные створки. Заметив проследовавшего за паланкином Шарпа, офицер прокричал что-то, но, услышав имя полковника Гудена, махнул рукой. Закрыв за европейцем двери, часовой нервно взглянул на стену, над которой еще висел пороховой дым.

Проникнув в туннель, Шарп остановился и огляделся. Пол местами осел, и там, где это случилось, темнели густые зловонные лужи. Вонь стояла посильнее, чем в солдатской уборной. Пока Шарп осматривался, носильщики пробежали весь туннель и вынесли паланкин на свет. В пространстве между стенами стояли, беспокойно поглядывая на запад, несколько солдат. Шарп вдруг понял, что, бездумно последовав за паланкином, очутился не в самом лучшем положении. Двери за спиной закрыты, воздух как будто настоян на вони, впереди враги. Опустившись на корточки у сырой стены, он попытался сообразить, что делать дальше. У Шарпа было четыре мушкета, в том числе три заряженных, но запасные патроны лежали в кармане мундира, а мундир, вывернутый наизнанку, болтался на спине. Он поднялся, приставил мушкеты к стене, вывернул подобающим образом мундир и сунул руки в исполосованные тигром рукава, снова превратившись в солдата британской армии. Зарядив четвертый мушкет, Шарп пробрался к выходу из туннеля.

И увидел Типу.