Тайны Торнвуда - Анна Ромеро (2013)

Клив подошел и встал надо мной. Глаза у него были стеклянные, губы в белых пятнах пены. Накрыла ли его сейчас серая пелена? Или он в полном сознании, прикидывает, как меня прикончить? Словно издалека я наблюдала, как он вскидывает топорище и замахивается.

На сей раз я была готова. Увернувшись от удара, я полоснула Клива по пальцам. Он взревел, ослабив хватку. Я бросила нож, обеими руками схватила топорище и, собрав силы, вырвала его из окровавленных пальцев Клива. Затем швырнула в овраг.

Клив смотрел, как оно взлетает, описывает дугу и исчезает в темноте.

Повернувшись ко мне, он сунул руку в карман куртки и достал револьвер Сэмюэла. Держа его двумя руками, прицелился в меня.

– Отдай мне письма, Одри. Передай их спокойно и медленно.

– Иди к черту.

– Ну, давай же. Не хочу еще больше испачкать их кровью.

Адреналин хлынул в мои жилы. Слух обострился. Я услышала, как Клив взвел курок, услышала шорох его ладони, поудобнее обхватывающей рукоятку, шершавое движение пальца, снявшего предохранитель и устроившегося на изгибе курка. Я услышала, как он делает вдох, а затем задерживает дыхание, готовясь выстрелить.

Сердце забилось медленнее. Мозг переключил скорость и обострил сознание. Вот он, конец, и однако я больше не боялась. Сунув руку в задний карман джинсов, я достала письма Айлиш и высоко их подняла.

– Они тебе нужны? – спросила я, срывая с пачки ленточку. – Тогда возьми их сам.

Движением кисти я подбросила письма вверх и в сторону оврага. Они не полетели плавно и исчезли бесшумно, как это было с топорищем, – нет, пачка распалась, и каждое письмо полетело по своей траектории, сероватые листы шелестели и трепетали, как стая умирающих белых мотыльков, – одни были подхвачены ветром и отнесены недалеко, другие повисли на ветках, большая же часть устремилась во влажную тьму.

Клив вскрикнул и невольно шагнул вперед. Прямо на подмытую каменную плиту.

Земля вздрогнула, неустойчивый камень начал сползать. Должно быть, Клив понял, что происходит, потому что повернулся ко мне и выстрелил. Пуля прошла высоко, я почувствовала, как она пронеслась мимо, но потом ее темная сила каким-то образом заставила меня крутануться, земля ушла из-под ног, и вот я уже лежала лицом вниз на краю оврага, уставившись в зияющий провал свежей земли, где мгновение назад стоял Клив.

Исчез. Он исчез.

От шума в голове я едва не потеряла сознание, но заставила себя собраться. Все закончилось. Клива больше нет, упал и разбился насмерть. Мне следовало бы испытать облегчение, но не было ничего, кроме тупой боли. Бронвен где-то там, в ночи, и меня преследовали слова Клива: «У тебя еще есть время». Как давно он это сказал? Час назад? Сорок минут? Что он имел в виду – время на что? И не истекло ли оно уже?

Смаргивая с глаз влагу, я поймала себя на том, что таращусь на черную тень в нескольких дюймах от моего лица. Она медленно обрела форму, и, когда зрение прояснилось, я поняла, что смотрю на револьвер Сэмюэла. Я потянулась к нему…

Из тьмы под обрывом взметнулась рука и, как тисками, сжала мое запястье. Я вскрикнула от страха и попыталась вырваться, поворачивая свою руку и перекатываясь на бок. Движение вызвало взрывную волну боли и тошноты. Мое плечо горело и ныло, на один момент боль вокруг сустава стихала, затем в следующий нарастала, ослепляющая, пронизывающая, жгучая.

Я смутно поняла, что ранена.

Пальцы Клива вокруг моей кисти сжались сильнее. Я почувствовала, что он увлекает меня вниз своим весом, тащит к краю. Я пошарила рукой, чтобы зацепиться, ухватиться за что-то, но вокруг были только рыхлая земля и расшатавшиеся камни.

Посмотрев вниз, я увидела его. В падении он приземлился на ствол мертвого дерева, которое торчало из стенки оврага под наклоном вниз. Его выбеленная дождями и ветрами поверхность была в сучках от обломившихся веток. Дерево это опасно покачивалось под тяжестью Клива.