Тайны Торнвуда - Анна Ромеро (2013)

– Да? – Мама подняла взгляд от гладильной доски, которую всегда непременно тащила на кухню, чтобы гладить и смотреть на улицу. Она ободряюще улыбнулась. – Какая, милая?

– Я собираюсь написать о своей бабушке. Только у меня мало сведений о ней.

Мама казалась сбитой с толку.

– Но, Гленни, у тебя же целый альбом с фотографиями бабушки Эллен, и папа много тебе рассказывал.

– Я не имела в виду папину маму.

– О-о-о.

– Ничего, а? В смысле, это было давно. И мы обе знаем, что дедушка ее не убивал, не мог. Значит, это тайна… и что-то вроде любовной истории, все перемешано.

Мама поставила утюг и прошла к раковине, открыла кран на полную мощность и стала мыть руки. Она схватила мыло и все терла и терла их, словно мой вопрос каким-то образом заставил ее почувствовать себя грязной.

– Мам?..

Она поплескала на лицо и хорошенько потерла его ладонями, потом достала из ящика чистое кухонное полотенце.

– Мне кажется, тебе не следует, детка.

– Почему нет?

Она оглянулась на меня через плечо. Ее лицо покрылось пятнами, как будто на него выдавили лимон. Глаза расширились, и в них стояла тревога.

– Просто не следует. Прости.

Я вздохнула, осознавая свою ошибку. Можно бы поспорить с ней, указать, что имею полное право знать о своей бабушке, но я понимала, что слишком ее обижу. Мама наверняка пережила жуткое время после смерти своей матери, она была совсем маленькой девочкой. Не ее вина, что она не может об этом говорить.

– Ладно, мама, – сказала я. – Придумаю что-нибудь другое.

И я попыталась. По-настоящему попыталась. В итоге история моей бабушки начала меня изводить. Словно ее призрак не имел покоя теперь, когда я подняла эту тему, поговорив с мамой. Словно у истории моей бабушки выросли крылья, и она выпорхнула из коробки, и ее невозможно запихнуть обратно, убрать с глаз долой. Так или иначе, но история моей бабушки будет рассказана… И расскажу ее я.

* * *

Воскресенье, 28 сентября 1986 года

Мама была в церкви, подошла ее очередь отвечать за организацию чаепития. Папа возился в огороде, сажал весенний лук. Черенком метлы он прочертил в земле аккуратные рядки и теперь отмерял расстояние между семенами с помощью старой деревянной линейки.

– Папа, – начала я, осторожничая после маминой реакции, – я хочу кое о чем тебя спросить, но боюсь, что ты рассердишься.

Это была, конечно, шутка. Папа никогда не сердится. Натуральный Телец: упрямый и надежный, медленно теряющий свою невозмутимость. Когда в редких случаях Телец все же слетает с катушек, говорят астрологи, тогда следует соблюдать осторожность. Наверное, это правда, потому что я никогда не слышала, чтобы папа повысил голос, ни разу. Мне нравится считать его тихим – обычный такой Кларк Кент, только вот под накрахмаленной белой сорочкой и скучными коричневыми рабочими брюками не прячется Супермен. Разумеется, сегодня папа не надел хорошую одежду, так, старые штаны от «Кинг джиз» и рубашка-хаки с закатанными рукавами, но суть вы уловили.

Папа посмотрел на меня и улыбнулся, уши у него немного обгорели на солнце. Прядь волос упала на глаза, и он сдул ее в сторону.

– Что такое, Гленни?

– Ну…

Я посмотрела на небо, потом стала изучать свои ногти. Розовый лак, которым я их накрасила на прошлой неделе в школу, чтобы произвести впечатление на Росса, почти облупился. За ногти храбро цеплялись остатки лака, но у меня не хватило духу их стереть. В итоге они все же принесли удачу.

Папа фыркнул и вернулся к луку.

– Выкладывай тогда.

Я вздохнула.

– Я пишу рассказ, он должен получиться очень хорошим, может, я даже приму участие в конкурсе.

Папа хмыкнул, прочерчивая ручкой метлы следующую бороздку.

– О чем же он?

– О моей бабушке.

Видимо, мой голос прозвучал напряженно при этих словах, поэтому, вероятно, папа и посмотрел на меня. На его лице отразилось любопытство.