Игра в имитацию - Эндрю Ходжес (2015)

Используя новый электронный «Колосс», установленный с декабря месяца, Джек Гуд и Дональд Мичи сделали чудесное открытие — внося вручную изменения в процессе его работы, они смогли выполнить работу, которая прежде считалась выполнимой только ручными методами в «Тестери». Следствием этого открытия стал заказ, направленный в марте 1944 г. в исследовательский центр Министерства почт в Доллис-хилле, на поставку к 1 июня еще шести «Колоссов». Эта потребность могла остаться не удовлетворенной, но отчаянными усилиями одна машина «Колосс Марк-2» была готова в ночь на 31 мая, а за ней последовали и остальные. «Марк-2» был технически более усовершенствован, работал в пять раз быстрее и также включал 2400 электронных ламп. Но его важнейшей особенностью было то, что он включал средства для автоматического выполнения тех самых изменений, которые Джек Гуд и Дональд Мичи делали вручную. Первый «Колосс» при распознавании и вычислении был способен выдать лучшее соответствие заданной части шаблона с текстом. Новый «Колосс» благодаря автоматизации процесса варьирования части шаблона был способен решать, какой шаблон является лучшим для опробования. Это значило, что он выполнял простые действия по решению, которые выходили далеко за пределы «да или нет» «Бомбы». Результат одного вычислительного процесса определял, что «Колосс» будет делать дальше. «Бомба» была только оснащена «меню»; «Колосс» был снабжен набором инструкций = команд.

Это значительно повышало роль машины в приведении «Рыбы» до состояния «неисчерпаемого изобилия». Как и в случае с «Бомбой», дело было не в том, что «Колосс» делал все. Он был в центре чрезвычайно замысловатой и сложной теории, в которой математика, далеко не «скучная и элементарная» оказывалась теперь на передовых рубежах исследования. В действительности имелось много путей применения «Колосса», с учетом приспособляемости и гибкости, сулимой его изменяемой таблицей команд. Он обращал работу аналитика в совершенно новое царство волшебства. В одной из основных сфер применения человеку и машине нужно было работать вместе:

…Аналитик в программе вывода данных на телетайп выбирал команды, чтобы произвести изменения в программах. Некоторые другие возможности применения в конечном итоге были сведены к «дереву решений»[5] и переданы операторам вычислительных машин.

«Дерева решений» походили на «дерева» машинных шахматных программ. Это означало, что часть работы за аналитиков разведслужбы теперь делало электронное оборудование «Колоссов»; и некоторые аналитики занялись разработкой команд для них, другие — «деревами решений», которые можно было оставить для непосвященных «рабов», а третьи остались на ролях «человеческих умов». В свободное от работы время они вели разговоры об играющих в шахматы машинах, автоматически принимающих разумные решения. А во время работы на этом новом, необыкновенном этапе фактор произвольного распределения ключей в немецкой криптосистеме порождал в них странное ощущение — ощущение диалога с машиной. Грань между «механическим» и «разумным» была очень слабо размыта. При том, что немцев ожидало сильно удивление в связи с назначением машины, они проживали прекрасное время постижения истории будущего.

Никто в Хэнслопе, наблюдая странноватого гражданского ученого, разъезжавшего по территории на велосипеде с платком вокруг носа (Алан страдал сенной лихорадкой в тот период), не мог соотнести его с успехом наступления союзников в Нормандии. И до сих пор его роль в создании необходимых условий для этого была чем-то, что осталось в прошлом; успех, которого он желал, был чем-то поистине и всецело его собственным. Как и десять лет назад, он сохранял за собой привилегию своим собственным путем, с меньшей затратой энергии, способствовать развитию цивилизации, требовавшей от других более суровых жертв. И он вынашивал в своем уме иной вид вторжения — такой, заявлять о котором был еще не готов.