Одно слово стоит тысячи - Лю Чжэньюнь (2009)

Кроме преподавания было у Лао Вана одно пристрастие: дважды в месяц, пятнадцатого и тридцатого числа по лунному календарю, в полуденный час ему нравилось побродить в одиночестве. Он шел, отмеряя большие шаги, не останавливаясь и ни с кем не здороваясь. Иногда он выбирал широкую дорогу, а иногда шагал прямо через дикое поле. И пусть там не было никакой тропинки, он сам себе ее прокладывал. Будь то летом или зимою, он всегда ходил до тех пор, пока не вспотеет. Поначалу никто никакого смысла в эти его прогулки не вкладывал, однако их методичное повторение из месяца в месяц, из года в год стало всех настораживать. Если же пятнадцатого или тридцатого числа случалась непогода, то Лао Ван, оставаясь дома, невероятно от этого страдал. Лао Фань сначала не обращал на его прогулки никакого внимания, но несколько лет спустя они его заинтересовали. Как-то раз, вернувшись со сбора податей, Лао Фань прямо у ворот застал Лао Вана, который уже накидывал куртку и собирался выйти на свою прогулку. Лао Фань спрыгнул с лошади и, вспомнив, что по лунному календарю было аккурат пятнадцатое число, взял и спросил его прямо в лоб:

– Лао Ван, что ты там все выхаживаешь вот уже который год?

– Не могу рассказать вам, хозяин. Да даже если бы мог, складного рассказа все равно бы не вышло.

Ну раз такое дело, Лао Фань от него и отстал. Потом на Праздник начала лета[14] Лао Фань угощал у себя Лао Вана и среди разговора снова вспомнил про его прогулки. Лао Ван, который уже изрядно выпил, упал на угол стола и слезно запричитал:

– Я вспоминаю одного человека. За полмесяца во мне столько всего копится, что только после долгой ходьбы наступает разрядка.

Лао Фань его понял и спросил:

– Этот человек жив или уже умер? Надеюсь, это не твой отец. Помнится, тяжко ему приходилось платить за твое обучение.

Лао Ван покачал головой:

– Да нет, не он. Из-за него бы я не ходил.

– Ну а если этот человек жив, так найди его, и делу край!

Лао Ван снова покачал головой:

– Не смогу я его найти, не смогу. Как-то раз я за свои поиски уже чуть жизнью не поплатился.

Лао Фань очень удивился такому ответу, но дальше приставать не стал, а лишь сказал:

– Я только беспокоюсь, что в самый полдень в поле бродит всякая нечисть, берегись злых духов.

– Кто плывет по реке, тот забывает о расстоянии[15]. – Сделав паузу, он добавил: – Да и не боюсь я встречи со злым духом, если понадоблюсь ему, пойду с ним.

Было совершенно очевидно, что он пьян, поэтому Лао Фань в ответ только покачал головой. Однако Лао Ван ходил не просто так, он досконально помнил свой путь, более того, он считал свои шаги. Спроси его, к примеру, какое расстояние до какой-нибудь лавки, и он тотчас ответит: «Одна тысяча восемьсот пятьдесят два шага». Или: «Сколько до деревни Хуцзячжуан?» – «Шестнадцать тысяч тридцать шесть шагов». Или: «Сколько до села Фэнбаньцзао?» – «Сто двадцать четыре тысячи двадцать два шага».

Жену Лао Вана звали Инь Пин. Инь Пин хоть и была неграмотной, помогала Лао Вану в частной школе: ежедневно проверяла посещаемость и готовила к уроку письменные принадлежности. Не в пример мужу, Инь Пин любила потрепаться. Но на школьные знания ее красноречие не распространялось, ограничиваясь лишь соседскими пересудами. На уроках она не сидела: едва Лао Ван начинал занятие, она уходила куда-нибудь поболтать. И если уж кого встречала, то говорила, не умолкая, обо всем подряд, что всплывало в ее памяти. Спустя два месяца после своего переезда в поселок она уже со всеми хоть раз, но успела пообщаться. А спустя три месяца добрая половина местных жителей не знала, куда от нее деваться. Народ просил Лао Вана:

– Лао Ван, ведь ты – образованный человек, но жена у тебя такая балаболка, хоть ты бы убедил ее, что нельзя так.

Лао Ван только вздыхал: