Проклятая - Фрэнк Миллер, Том Уилер (2019)

– Хочу подойти поближе, – заявила Нимуэ, не обращая внимания на все попытки Пим остановить ее. Она осторожно пробиралась через толпу, пока монахи пришпоривали лошадей и прогуливались вдоль палаток на другой стороне площади. Они остановились у стола с мечами. Один из монахов что-то сказал кузнецу, тот кивнул, затем выбрал один из кинжалов и протянул второму. Тот осмотрел изделие, одобрительно кивнул и сунул оружие в одну из седельных сумок, направляя коня к следующей палатке. Сердитого вида кузнец потребовал плату, и тогда монах, тот, что пониже, развернул коня, подъехал ближе и ткнул кузнеца сапогом в грудь, отчего тот упал на стол. Гора мечей рассыпалась. Красный Паладин прогарцевал вокруг, ожидая, что кузнец продолжит спорить, – но тот молча вернулся за прилавок. Монах фыркнул и огляделся, однако ни купцы, ни крестьяне не торопились явить храбрость. Довольный, монах вернулся к товарищу, который пристраивал краденый кинжал в седельной сумке.

– Они просто обокрали его, – с обидой прокомментировала Нимуэ.

– И что с того? – шепнула Пим. Она наклонилась, словно стараясь стать ниже ростом и более незаметной.

Нимуэ буквально скрутило от гнева. Она отставала от паладинов шагов на пятьдесят, не забывая прятаться за пилигримами, фермерами и коробейниками, однако это стало сложнее, когда они свернули на узкую улочку – на углу возле ратуши и лавки мастера весов. Нимуэ втащила Пим в открытую галерею со сводчатыми арками: здесь торговали корзинами, полными трав и овощей. Монахи то и дело мелькали между колоннами, но в какой-то момент скрылись из виду, и Нимуэ помедлила лишь мгновение, прежде чем, подхватив Пим, рвануть в конец галереи. Они оказались на узкой улочке. Девушек от паладинов отделяла процессия из вьючных лошадей, которая присоединилась к еще двум братьям в красных одеяниях. Те восседали на конях под трехэтажными строительными лесами, в то время как где-то наверху, под резкими порывами ветра, фермеры чинили крышу. Нимуэ и Пим укрылись в дверном проеме в тридцати шагах от паладинов, пока те вполголоса совещались.

– Мы их увидели. А теперь пойдем отсюда! – прошипела Пим, потянув Нимуэ за рукав.

Оставив подругу позади, Нимуэ вышла из дверей и зашагала по дороге подле вьючной лошади, тяжело плетущейся от рыночной площади. Бок о бок они прошли несколько шагов, после чего животное случайно прервало совещание Красных Паладинов: улица была недостаточно широкой, чтобы все могли легко разъехаться.

Каменщик на повозке съежился:

– Прошу прощения, братья, – пробормотал он, пытаясь объехать монахов. Паладины нахмурились, кони их отступили назад и обогнули повозку каменщика, Нимуэ же проскользнула между лошадьми паладинов, вытащила украденный кинжал из седельной сумки и спрятала его в рукав. Когда низкий монах обернулся, он увидел лишь мелькание юбки – Нимуэ уже заворачивала за угол, выбегая в переулок.

Пим стремительно укрылась в суматохе галереи. Она едва успела перевести дыхание, как ощутила холодное лезвие у шеи и замерла.

– Выкладывай все монеты из карманов! – прорычала Нимуэ ей в ухо.

Пим развернулась и с силой оттолкнула смеющуюся подругу, и отвешивала ей тычки до тех пор, пока сама не начала хохотать.

– Прекрати! У меня будут синяки по всему телу! – Нимуэ прикрывала голову руками.

– И не подумаю, ты ненормальная! – Пим продолжала драку, пока какая-то крестьянка не накричала на них за то, что они опрокинули ведро с капустой. Девушки припустили что было сил и протолкались через толпу обратно на рыночную площадь. Нимуэ подошла к палатке кузнеца и под прикрытием звона наковальни незаметно вернула украденный кинжал на место.

Четыре

Они шли на звуки музыки. Двое молодых людей воткнули мечи подле колес повозки и устроили импровизированное представление. Нимуэ заметила, что многие молодые леди, стоящие поблизости, покачивались в такт песне:

В лугах зеленых мы купались: