Жар предательства - Дуглас Кеннеди (2015)

– А что тут осмысливать? Я никогда в лоб не спрашивала Бен Хассана, не по его ли милости погибли все мои родные. Потому что он проявил себя очень хорошим другом по отношению ко мне и к моей дочери. Десять лет назад, когда Самира оттолкнула меня – после того, как я переехала сюда; впрочем, у нас и без того было много разногласий, – он в Касабланке по-отечески опекал ее и также способствовал тому, чтобы мы с ней в конце концов помирились, за что я всегда буду ему благодарна. Как тебе известно, она забеременела от одного французского бизнесмена. Так вот Бен Хассан заключил с ним сделку от имени Самиры, по условиям которой француз был волен возвратиться к своей семье, жене и ребенку, но обязался выплачивать Самире по триста евро в месяц…

– Бен Хассан упоминал другую сумму – пятьсот евро.

– Может, он платит Бен Хассану пятьсот, а тот дает ей триста. И что с того?

– Но это значит, что Бен Хассан прикарманивает в год две тысячи четыреста евро.

– Ну да, Малыш Пол говорил мне, что ты бухгалтер. Разумная, грамотная женщина. Интересно, чем ты думала, связывая свою судьбу с человеком, который приносит одни несчастья?

Я открыто встретила ее взгляд:

– Я думала о сексе – и это было истинное наслаждение. Я думала о том, как это сексуально быть женой настоящего художника, причем наделенного подлинным талантом. Я думала о том, как это чудесно, что отцом нашего ребенка будет творческая личность.

Произнося эти слова, я чувствовала, что у меня туманится сознание, что мою смелость поглощает усталость. Может, это вино на меня так действовало, или безграничное отчаяние сидевшей напротив меня ожесточенной женщины, или мое наивное желание достичь взаимопонимания с той, которая некогда мечтала о семейной идиллии с Полом, как и я, и которую он тоже предал.

Я сделала глубокий вдох, чтобы обрести ясность мысли, и продолжила:

– Я думала, что с Полом в мою жизнь войдут романтика приключений, культура и свобода. Свобода от всех капканов американской современности. Но Полу нужны были все эти капканы – красивый уютный дом, членство в спортивно-оздоровительном клубе, возможность проводить лето в Мэне, вкусная еда, изысканное вино, – пусть сам он при этом критиковал нашу материалистичную культуру. И он знал, что все это я преподнесу ему на блюдечке, потому что мне свойственно то, чего он напрочь лишен: чувство ответственности. И искренняя вера в нас. В нашу жизнь, в наше совместное будущее. Конечно, я глубоко заблуждалась, полагая, что смогу его изменить. Так что да, вы правы. Я связала свою судьбу с человеком, который приносит одни несчастья. Виновна по всем статьям. Тем не менее, несмотря на все это, на все то, что он сделал, я не хочу, чтобы Пол пострадал.

Молчание. Фанза снова закурила – должно быть, уже пятую сигарету.

– Ждешь, что я похвалю тебя за прямоту, за откровенность?

– Я просто хочу знать две вещи.

– Валяй.

– Вам известно, что Бен Хассан убедил Пола взять заем на покупку квартиры для вашей дочери?

– Какой еще заем?

– Бен Хассан сказал мне, что Филипп дал Самире один миллион дирхамов на покупку квартиры в Касабланке.

– Глупости. И то хорошо, что французик согласился выплачивать ей пособие на ребенка. Но миллион дирхамов? Полный бред. Самира живет в квартире площадью пятьдесят метров, которую она снимает за две тысячи дирхамов в месяц – относительно дешево для района Готье в Касабланке. Знаешь, она ведь преподает литературу в университете. Ее специализация – меланхолия в романтизме. Докторскую она защищала во Франции, в Экс-ан-Провансе. Ее диссертацию даже опубликовали. Да, я очень горжусь дочерью. И мне нравится быть бабушкой ее чудесного сына. Но чтобы французик дал ей на квартиру миллион дирхамов…

Я чувствовала, как тиски стресса сдавливают меня все сильнее, ибо я начинала понимать, что за игру затеял Бен Хассан.