Жар предательства - Дуглас Кеннеди (2015)

Потом лет семь спустя погиб мой брат Абдулла – якобы повесился в своем доме на Коста-дель-Соль. Абдулла неплохо преуспел в торговле ковровыми покрытиями и линолеумом. Довольно поздно – ему было за сорок – он женился на очень красивой, но очень глупой женщине, растил двух дочерей, в которых души не чаял, возился с ними, когда бывал дома, что случалось не часто. Часть своего бизнеса он перенес в Испанию, где купил petit bourgeois домик на берегу моря – никакого вкуса у человека – и не выказывал никаких признаков того, что у него депрессия или что он психически неустойчив. Труп обнаружила его любовница, девушка из местного бара. Какое-то время она считалась главной подозреваемой. Но дело в том, что Абдулла с годами сильно растолстел, стал почти таким же, как Бен Хассан. Так что едва ли она сумела бы повесить его. Подозрение вызвало то, что в тот вечер он принял большую дозу снотворного – целых три таблетки. Девушку и ее парня многие месяцы подозревали в сговоре с целью убийства. Но я всегда была убеждена, что за всем этим стоит Бен Хассан.

– Почему вы не уведомили полицию о своих подозрениях?

– И что бы я им сказала? Что пятнадцать лет назад мой отец велел двум своим сыновьям совершить жестокий акт насилия над человеком, который за минувшие годы хитростью и коварством завоевал репутацию Главного Решальщика в Касабланке и Рабате и имеет большие связи во многих эшелонах власти? Никто в госадминистрации и финансовых кругах никогда не решится назвать своим другом такого негодяя, как Бен Хассан. И он это знает. Но не переживает. Главное, у него есть «связи». Грязные, позорные связи, но они обеспечивают ему и какому-нибудь молодому парню, с которым он спит в тот или иной момент, относительный уровень скромного комфорта. Да, я злобствую, как старая карга. Разболталась что-то. Просто вчера вечером, когда я вышвырнула отсюда нашего мужа, мне никак не удавалось заснуть. А сегодня утром у меня два занятия. Пришлось принять «декседрин»[112], чтобы взбодриться. Вторую таблетку выпила пятнадцать минут назад, как раз перед твоим приходом. Вино в сочетании с ее возбуждающими свойствами творит чудеса. Своего рода эффект инь-ян получается.

Молчание. Я поставила свой бокал, неожиданно ощутив гул в голове от алкоголя и послеполуденного зноя пустыни, который с трудом развеивал свистящий чахоточный кондиционер.

– Вы не рассказали про своего второго брата, – наконец промолвила я.

– Про Дрисса? Он был еще глупее, чем Абдулла. Так и не женился. И успехов больших не добился. Работал у брата в Касабланке, вел учет товара. После «самоубийства» Абдуллы – я знаю, как это было на самом деле, – человек, купивший компанию, уволил Дрисса. Поскольку семья наша в деньгах не купалась, а то немногое, что Дрисс унаследовал, он тратил на рулетку и проституток, кончил он тем, что стал водителем лимузина в компании, занимавшейся перевозкой людей из аэропорта в один из пятизвездочных отелей Касабланки. Каждое лето на неделю он ездил в Агадир – наш паршивый курорт, где организуют отдых с полным комплексом услуг. Однажды вечером пошел искупаться, отплыл от берега, может, метров на пятьдесят. Его переехал быстроходный катер. Надвое раскроил ему череп. Ну а поскольку катер был быстроходный, он быстро и умчался. Неизвестно, кто им управлял, никто не видел его регистрационных номеров. Дело в том, что Дрисс любил плавать вечерами, а это была его пятая ночь в Агадире. Поэтому я абсолютно уверена, что кто-то следил за ним, изучал его привычки.

Фанза пожала плечами. Снова глотнула вина. Снова закурила.

– Мне не нравится, что ты молчишь, – наконец произнесла она. – Как будто осуждаешь, черт возьми.

– Ваш английский достоин восхищения.

– Как и твоя ирония.

– Я не иронизирую. Просто пытаюсь осмыслить то, что вы рассказали.