Жар предательства - Дуглас Кеннеди (2015)

Почти целый час ползли мы до деревеньки Асаки, состоявшей всего из четырех домов. В том, у которого мы остановились, обитали мужчина лет пятидесяти с чем-то, его молодая жена и четверо детей, на вид совсем еще малыши, не старше шести лет. Жена была еще красива, но явно измучена жизнью. Она орала на детей. Орала на мужа, который сидел на табурете с несчастным видом и курил. Она орала на Аатифа, отчитывая его за что-то, пока двое ее детей постарше по распоряжению матери загружали в багажник пошитые ею джеллабы. Когда ее муж предложил Аатифу чаю, он отказался. Махнул на дорогу, очевидно объяснив, что нам нужно поскорее быть на севере.

Как только Асака осталась позади, Аатиф свернул на дорогу, до того узкую и утопающую в песках, что наш «ситроен» едва на ней умещался. Подпрыгивая и кренясь из стороны в сторону, мы катили с четверть часа, пока не достигли небольшого расчищенного пятачка, где стояла колонка с насосом. Здесь мы припарковались и устроились на ночлег. Поскольку машина до отказа забита товаром, сказал Аатиф, мы можем больше никуда не заезжать, а прямиком отправиться в Марракеш, куда мы прибудем завтра к вечеру, но только если тронемся в путь до рассвета. Меня это вполне устраивало. Чем скорее я доберусь до Марракеша, тем скорее продам свои украшения.

– Воду из колонки лучше не пить, – предупредил Аатиф, доставая канистру с водой из багажника, до того плотно загруженного товаром, что там почти не оставалось места для запасных емкостей с бензином и водой, которые он вез с собой.

На чистой воде Аатиф приготовил чай и кускус. Я спросила, можно ли умыться водой из колонки. Он сказал, чтобы я ограничилась четырьмя-пятью горстями, ибо воды здесь мало и ее нужно экономить. Возможно, следующему человеку, который придет сюда, вода будет нужнее.

Аатиф поставил вариться кускус и пошел прогуляться. Я разделась и накачала воды. Первая порция жидкости имела отвратительно бурый цвет, вторая – более нейтральный, третья на вид казалась относительно чистой. У меня не было ни мыла, ни зубной щетки (последний раз зубы я чистила в Тате), ни тазика. И все же, немного ополоснувшись, даже в такой грязной воде, я сразу почувствовала себя посвежевшей. Не обтираясь, я на мокрое тело надела сорочку.

– Та женщина… она всегда жалуется, всегда злится, – сказал мне Аатиф за ужином. – Но моя Хафеза не такая. Она очень добрая, в злую мегеру никогда не превратится.

Я подумала, что любой озлобится, пытаясь растить четверых детей у черта на рогах, да еще в полной нищете, но в ответ сказала:

– Я рада, что вы нашли хорошую женщину.

– Я буду счастлив, если смогу дать ее отцу то, что он просит. У вас в Америке тоже выкуп дают?

– Нет, не совсем так. Но когда любовь проходит, все сводится к деньгам, вы уж мне поверьте.

– Деньги в жизни – не самое главное, – заметил он. – Но без них…

– Что бы еще вы хотели, помимо дома для себя и Хафезы?

– Мобильный телефон. В моем бизнесе он бы мне очень пригодился. Одно время у меня был телефон, но он обходился слишком дорого. Потом я стал копить на дом, и от телефона пришлось отказаться. Ну а так, разве что новый телевизор. Моему уже пятнадцать лет, очень плохо показывает. Ну и конечно, Хафеза захочет обставить дом.

Лицо Аатифа светилось надеждой, и это было трогательное зрелище. Но вдруг он не найдет нужную сумму на то, чтобы заполучить руку любимой женщины? Я боялась за него. Нет, я не думала, что он будет сломлен, но считала, что его постигнут новые разочарования.