Смертельный груз - Фримен У. Крофтс (1920)

– Что ж, очень хорошо. Повторю: по национальности я француз. Родился в Авиньоне в 1884 году. С детства я питал пристрастие к рисованию, и поскольку учителя заметили в моих работах проблески таланта, то еще совсем молодым я переехал в Париж, где поступил в художественную школу мсье Дофэ. Там я учился несколько лет, поселившись в небольшом отеле недалеко от бульвара Сен-Мишель. Мои родители умерли, и я унаследовал некоторую сумму денег – немного, но на жизнь хватало.

Вместе со мной в школе учился юноша, которого звали Пьер Боншоз, привлекательный и очень порядочный малый года на четыре моложе меня. Мы стали приятелями и частенько занимали вдвоем один номер в гостинице. Но к учебе он относился спустя рукава, не добиваясь заметных успехов. Ему не хватало трудолюбия и упорства, он слишком любил вечеринки и карточные игры, чтобы всерьез заниматься живописью. А потому я был не так уж удивлен, когда однажды Пьер заявил мне, что сыт по горло школой искусств и собирается уйти в бизнес. Он обратился за помощью к старому другу отца, старшему партнеру фирмы «Роже» – экспортеров вина из Нарбонна. Там ему предложили работу, и он согласился. За два или три месяца до отъезда Пьер привел в школу новую ученицу, свою кузину мадемуазель Аннетту Умбер. Они казались гораздо ближе друг другу, чем обычно бывают двоюродные братья и сестры. Боншоз рассказал мне, что они практически выросли вместе и давно стали не просто родственниками, а неразлучными друзьями. И это, мистер Клиффорд, была та самая несчастная девушка, ставшая затем мадам Буарак.

Она представляла собой самое прелестное существо, какое я только встречал прежде. И как только я увидел мадемуазель Аннетту, мной овладело глубочайшее восхищение ее красотой – чувство, прежде мне незнакомое. Видимо, сама Судьба распорядилась так, что мы оба увлеклись техникой работы пастелью, часто встречались в классе и интересовались успехами друг друга. Неизбежное случилось: уже вскоре я глубоко и искренне полюбил ее. Она не отвергала моих ухаживаний, но поскольку держалась ровно и доброжелательно со всеми, я не смел надеяться на взаимность с ее стороны. Но не стоит затягивать эту часть истории. После долгих и мучительных колебаний я, собрав всю храбрость в кулак, сделал ей предложение. И вообразите мою радость, когда она приняла его.

Затем, естественно, настало время просить ее руки у отца. Мсье Умбер происходил из древнего и знатного рода, по праву преисполненный гордостью своим благородным происхождением. Он не был богат, а лишь весьма состоятелен, жил в принадлежавшем его семье замке Ларош, словно в собственном государстве, занимая ведущее положение в местном светском обществе. Явиться к нему и начать разговор о его дочери было бы поистине испытанием для всякого, а для меня, и близко не обладавшего подобным социальным статусом, это представлялось сущим кошмаром. И мои дурные предчувствия полностью оправдались. Он принял меня вполне учтиво, но категорически отверг мои притязания. Мадемуазель Умбер еще слишком молода, она не познала еще окружающего мира, не разобралась в собственных ощущениях, а у него имелись совсем другие планы относительно ее будущего и так далее. При этом он, конечно же, не преминул тонко намекнуть, что мое положение в обществе и ограниченность в средствах едва ли делали меня достойным стать членом семьи со столь древней историей и славными традициями.