Смертельный груз - Фримен У. Крофтс (1920)

«В пятницу я отправляюсь в Париж, – завершил я наш разговор, – и надеюсь быть у Буараков к ужину в воскресенье. Если Аннетта заведет об этом речь, придется объяснить ей, что ты сам превратил свою жизнь черт знает во что».

«Только не настраивай ее против меня», – слезно просил он.

Я же отвечал, что никак не собираюсь влиять на ее решение. Он спросил, когда я возвращаюсь, чтобы самому встретить меня и скорее узнать о результатах нашей беседы с Аннеттой. Я ответил, что сяду на паром в Булони в воскресенье вечером.

В тот уикенд я снова вернулся в Париж – через две недели после встречи в кафе «Золотое руно». В воскресенье утром я сидел в отеле «Континенталь», подумывая, не посетить ли мне школу живописи мсье Дофэ, когда мне принесли записку от Аннетты. Она хотела поговорить со мной с глазу на глаз и просила приехать на четверть часа раньше ужина, назначенного на 19.45. Ответ следовало передать на словах. Я дал соответствующее обещание ее посыльной Сюзанне, она была горничной Аннетты.

До дома Буарака я добрался в назначенное время, но с Аннеттой не встретился. В холле случайно оказался мсье Буарак. Завидев меня, он сразу же пригласил зайти к нему в кабинет и взглянуть на гравюру, которую ему предложили купить и прислали на предварительный просмотр. Понятно, что отказаться я не мог. Мы пошли в кабинет и изучили присланную работу. Но в кабинете присутствовал и другой предмет, который я не мог не заметить. На ковре стояла значительных размеров бочка, и вы не поверите, мистер Клиффорд, если я скажу вам, что это была либо та же бочка, которую прислали мне потом с телом бедняжки Аннетты, либо похожая на нее как две капли воды!

Феликс сделал многозначительную паузу, давая слушателю усвоить эту важнейшую, по его мнению, информацию. Но адвокат лишь снова кивнул и сказал:

– Пожалуйста, продолжайте свой рассказ, мистер Феликс.

– Бочка, конечно же, заинтересовала меня, поскольку казалась чем-то неуместным в кабинете. Я спросил о ней Буарака, и он объяснил, что только что купил скульптуру, а бочка – несколько необычная разновидность тары, в которой подобный товар доставляют заказчикам.

– Он описал вам скульптуру? – задал вопрос адвокат, впервые перебивая Феликса.

– Нет, сказал только, что это очень изящная группа из нескольких фигур. Обещал показать ее во время моего следующего визита.

– Он упоминал, где купил ее, сколько заплатил?

– Об этом речи не было. Мы вообще обсудили тему вскользь, уже покидая кабинет.

– Понятно. Продолжайте, пожалуйста.

– Мы вернулись в большую гостиную, но к тому времени уже собрались гости, и я уже не имел возможности поговорить с Аннеттой наедине.

Ужин превратился в крупное светское мероприятие, поскольку среди приглашенных главенствовал испанский посол. Вот только еще до окончания застолья мсье Буарака вызвали на работу, где случилась какая-то авария. Он с извинениями покинул нас, пообещав скоро вернуться, но через какое-то время уведомил по телефону, что авария оказалась намного серьезнее, чем ожидалось, а потому Буарак сможет снова попасть домой либо очень поздно ночью, либо только к утру. Ближе к одиннадцати часам гости начали разъезжаться, а я, подчинившись знаку, поданному мне Аннеттой, дождался отъезда последнего из них. Потом она рассказала мне о письме, полученном от Боншоза, до крайности расстроившем ее. Вместе с тем она была даже довольна возникшими у кузена неприятностями, считая, что хороший испуг пойдет ему только на пользу. Ее тревожила вероятность превращения Боншоза в неисправимого азартного игрока. Аннетте хотелось узнать мое мнение по этому поводу.