Смертельный груз - Фримен У. Крофтс (1920)

– Мистер Леон Феликс, владелец усадьбы «Сен-Мало» в окрестностях Лондона.

Теперь на лице биржевика промелькнула тень заинтересованности.

– Так это Леон Феликс? Я, конечно же, с ним знаком. Прекрасный малый, если хотите знать мое мнение. Но вы пытаетесь уверить меня, будто он сообщил вам о моей причастности к делу, связанному с какой-то бочкой?

– Именно так. Хотя свое заявление он сделал не мне лично, а моему лондонскому коллеге инспектору Бернли.

– Мой дорогой друг! Ваш коллега, вероятно, все перепутал. Феликс мог упомянуть о ком-то другом.

– Спешу заверить, что никакой ошибки быть не могло. По словам Феликса, поводом для пари стал разговор о государственных лотереях, состоявшийся в кафе «Золотое руно» более трех недель назад в воскресенье, и вы там присутствовали.

– Что касается разговора, то все сказанное правда. Его я очень хорошо помню, но для меня непостижимо, о каком пари речь. Сам я уж точно ни с кем не бился об заклад.

– В таком случае, мсье, могу лишь принести извинения за доставленное беспокойство. Теперь ясно, что произошла ошибка. Вот только прежде чем удалиться, не могу ли я просить вас об одолжении? Не сочтите за труд назвать мне людей, которые также присутствовали тогда в кафе. По всей видимости, мне следовало посетить не вас, а одного из них.

После недолгого размышления Дюмарше назвал всего три фамилии, которые уже значились в блокноте сыщика. Потом, извинившись и сославшись на необходимость явиться на назначенную заранее встречу, Дюмарше поспешил уехать, а Лефарж вернулся, чтобы рассказать о своем разговоре Бернли и Ле Готье.

Вторую половину дня коллеги посвятили посещению тех людей, чьи имена упоминались в числе присутствовавших при разговоре о лотереях в кафе «Золотое руно». Только мсье Бриан оказался в Италии, зато им удалось встретиться с остальными, и в каждом случае результат получался одинаковым. Все помнили содержание беседы, но недоумевали по поводу пари и злополучной бочки. Расспросы официантов кафе тоже ни к чему не привели.

– Мы не слишком далеко продвинулись вперед, – заметил Бернли, когда двое друзей сидели тем же вечером за чашкой кофе после ужина. – И я склоняюсь к выводу, что все люди, с кем мы сегодня беседовали, действительно ничего не знают о бочке.

– Согласен с тобой, – отозвался Лефарж. – Но нам, по крайней мере, не составит труда проверить часть полученных показаний. Организаторы лотереи сообщат нам, действительно ли Ле Готье приобрел билетов на одну тысячу франков в воскресенье три недели назад. И если так, то мы сможем окончательно убедиться, что разговор в кафе «Золотое руно» в самом деле состоялся, а они с Феликсом решили сыграть совместно.

– В этом уже сейчас не приходится сомневаться.

– Кроме того, мы проверим время розыгрыша. Тираж в будущий четверг может привести к однозначному заключению: все, что говорилось в письме о крупном выигрыше и проверке, задуманной в связи с получением бочки, явная ложь. С другой стороны, если тираж уже состоялся, то в письме содержится правда, а лжет Ле Готье. Хотя мне это представляется маловероятным.

– Мне тоже. Но позволь не сойтись с тобой во мнении по поводу письма. Нам уже известно, насколько оно лживо. В нем написано об отправке девятьсот восьмидесяти восьми фунтов, а на деле мы обнаружили в бочке труп и только пятьдесят два фунта и десять шиллингов. Вопрос с хитроумным тестом остался мне не до конца ясен. Ведь бочка все-таки дошла до Лондона описанным в письме способом – то есть с подложными адресом и описью содержимого, и если ее отправили не с указанной целью, то какое другое объяснение ты можешь предложить?

– Признаюсь, пока ничего не приходит в голову.