К 20 июля соединения танковой группы вышли: 1-я кавалерийская дивизия – юго-восточнее Быхов, 10-я мотодивизия – западнее Чериков, 4-я танковая дивизия – Чериков, Кричев, 3-я танковая дивизия – Лоб-ковичи, 10-я танковая дивизия – Ельня, дивизия СС «Рейх» – Гусино, пехотный полк «Великая Германия» – западнее Хиславичи, 17-я танковая дивизия – южнее Смоленска, 29-я мотодивизия – Смоленск, 16-я танковая дивизия – Гусино.

Русские продолжали наносить контратаки 24-му танковому корпусу и на Смоленск; под Ельней снова завязались бои. Наступавшая за нами пехота перешла Днепр. Гот намеревался окружить крупные силы противника северо-восточное Смоленска. Для этого он нуждался в поддержке 2-й танковой группы с юга, в направлении на Дорогобуж. У меня было большое желание помочь ему, и я направился 21 июля в 46-й танковый корпус, чтобы распорядиться о проведении необходимой перегруппировки. Южная и западная части Смоленска находились под обстрелом артиллерии противника, поэтому мне пришлось объехать город по полям. К середине дня я прибыл в один из полков 17-й танковой дивизии, обеспечивавший юго-восточный фланг у Слобода. В Киселевске (45 км юго-восточнее Смоленска) я нашел командный пункт 46-го танкового корпуса, где ознакомился с обстановкой и затем осмотрел позиции пехотного полка «Великая Германия» южнее ст. Васьково (35 км севернее Рославля). Перед полком находился пока еще слабый противник с артиллерией.

В это время все силы 46-го танкового корпуса вели упорные бои с противником. Поэтому я решил сменить пехотный полк «Великая Германия» 18-й танковой дивизией, которая в ближайшие дни должна была закончить бои под Гусино и этим обеспечить 46-му танковому корпусу возможность поддержать Гота. Я отдал все необходимые распоряжения по радио с командного пункта 46-го танкового корпуса. Корпус должен был действовать всеми силами в направлении Дорогобуж; авиация ближнего действия должна была поддерживать войска, отражающие контратаки русских юго-восточнее Ельни из района Спас-Деменск. На обратном пути я получил несколько радиограмм из моего штаба, содержавших распоряжение вышестоящих инстанций о немедленном использовании дивизии СС «Рейх» в направлении Дорогобуж. Но в данный момент больше того, что уже было сделано в 46-м танковом корпусе, ничего нельзя было предпринять. От 47-го танкового корпуса, в который я еще раз заехал, также ничего большего нельзя было требовать. Все зависело от того, насколько быстро сможем мы снять 18-ю танковую дивизию с фланга, который она обеспечивала у Гусино, и освободить тем самым силы, необходимые для дальнейшего продвижения на север. И здесь снова последовало личное вмешательство фельдмаршала фон Клюге, которого беспокоил левый фланг танковой группы на Днепре; он задержал 18-ю танковую дивизию подобно тому, как это было у Белостока, не уведомив меня о своем приказе. Вследствие этого сил для наступления на Дорогобуж оказалось недостаточно.

Вечером под артиллерийским огнем противника я пробрался через Смоленск на командный пункт группы в Хохлово, расположенное юго-западнее города. При этом сопровождавший меня связной мотоциклист Гель-ригель был выброшен взрывной волной из машины, но, к счастью, ранения не получил.