Воспоминания солдата - Гейнц Гудериан (1951)

Так я ничего и не добился. Был ли вообще хотя бы один генерал, которому доверял Гитлер? После этой беседы мне стало ясно, что на этот вопрос можно ответить только отрицательно. Итак, все оставалось по-старому. За каждый квадратный метр шли упорные бои. Безвыходное положение ни разу не было улучшено своевременным отходом. Но еще не раз Гитлер, глядя на меня потухающим взглядом, спрашивал: «Не знаю, почему вот уже два года нам во всем не везет?», однако не обращал внимания на мой неизменный ответ: «Измените способ действий».

Год решающих событий

1944 год начался на Восточном фронте упорными атаками русских в середине января. Вначале русские были отброшены от Кировограда. 24 и 26 января они начали брать в клещи наши выступавшие дугой позиции западнее Черкассы, 30 января последовал удар по нашему выступу восточное Кировограда. Оба наступления имели успех. Превосходство русских было значительным. В наступлении участвовали:

– перед фронтом группы армий «Южная Украина» – 34 стрелковых и 11 танковых соединений;

– перед фронтом группы армий «Северная Украина» – 67 стрелковых и 52 танковых соединения.

Во второй половине февраля на фронте царило относительное спокойствие, но 3, 4 и 5 марта русские снова начали наступать и отбросили наш фронт за р. Зап. Буг.

Группе армий «Центр» в основном удалось удержать свой фронт до конца марта.

В апреле на юге был потерян почти весь Крым (кроме Севастополя). Были форсированы Южн. Буг, а также реки Прут и Серет в верхнем течении. Черновицы перешли в руки противника. Затем, после неудавшегося крупного наступления русских в этом районе и после потери Севастополя, наступило затишье до августа.

В январе противник начал наступление и против группы армий «Север». Вначале ему удалось достичь лишь небольших успехов севернее озера Ильмень и юго-западнее Ленинграда. Однако 21 января он ввел в бой крупные силы и отбросил наш фронт за р. Луга, а в феврале – за р. Нарва. В конце марта немцы были оттеснены за р. Великая и за озера Чудское и Псковское. Здесь нам удалось закрепиться.

До 22 июня на Восточном фронте держалось затишье. За время зимней кампании было израсходовано очень много сил. Резервов не было. Всех, без кого можно было здесь обойтись, нужно было перебросить на Атлантический вал, который, собственно, и не был валом, а всего лишь бутафорским укреплением для запугивания противника.

В это время на мою долю выпало еще одно неприятное поручение Гитлера. Как и всегда, теперь ему нужны были козлы отпущения, на которых можно было бы взвалить вину за отступление и неудачи, которые мы понесли в течение прошедшей зимы. В числе других он привлек к ответу генерал-полковника Янеке за потерю Крыма. Он дал понять, что высказывания крупных партийных работников по этому вопросу утвердили его в возникшем подозрении. Я получил задание расследовать дело Янеке, причем мне было указано, что кто-то должен стать жертвой за потерю Крыма. При настроениях Гитлера в то время только продолжительное ведение расследования могло принести пользу. Я взялся за дело весьма основательно, допросив всех, кто имел какое-либо отношение к этому делу, и с особой тщательностью – партийных работников. Янеке стал жаловаться на медленные темпы расследования. Но я убежден, что оправдание, которое в конце концов было ему вынесено, принесло ему больше пользы, чем принесло бы быстрое расследование и доклад о его результатах в неподходящее время.