Пирамида (СИ) - Карисума Рина

Фай весь разулыбался, весь растекся от счастья и закивал. Рю никаких эмоций не показывал, но сказал резко:

— Зато я не пущу. Элия Арве, сядьте на место и ешьте со мной.

Молчание было красноречивым: Фай прилагал все силы, чтобы явно не расхохотаться, Иннику закатила глаза, ну а я… Я не знала, как реагировать. Никто и никогда не распоряжался моими желаниями так явно и так односторонне. В приказном порядке, показывая, что его воля выше моей.

Я так опешила, что не могла подобрать слов.

— Рю, для пары, которая не использует вторые имена, ты слишком эгоистичен, — акварианка говорила спокойно, но язвительный намек поняла даже я.

— Это не твоего ума жидкость! — рявкнул Рю, а я мысленно поправила перевод в голове — «дело». — Она, — тыкая (именно тыкая) длинным пальцем в меня, — моя — кой. Я несу ответственность за нее.

— И не забывай про данное слово, но… — Иннику явно старалась ответить вежливо, хотя, думаю, не будь меня сейчас, сказала бы все прямее. — Ограничивать свою кой, это недостойно.

«Ой, все, пора прятаться в тени астеройда»

Скрип зубов был слышен очень отчетливо, а еще я видела сжатые кулаки до белых костяшек. На самом деле этот всплеск эмоций меня поразил, ведь мой Обскур казался абсолютно холодным, не реагирующим ни на что. Может тому виной то, что он начал «теплеть»?!

— Я не ограничиваю. Я хочу проследить, что Элия поест, а не проболтает с тобой все время, вместо завтрака.

И тут я поняла, что пора вмешаться. Если мы так и продолжим биться об острые углы, не закругляя их, то и к вечеру не перестанем ругаться. Я быстро села рядом с Рю и начала молча есть: хорошо пережевывая, быстро, оперативно, как и положенно солдату, кем я являлась хоть и отчасти, но все равно за годы работы вбила под корку определенные привычки.

Акварианцы смотрели на меня с любопытством, видимо ожидая совершенно иной реакции.

Когда я закончила, то спокойно поднялась и снова обратилась к Рю:

— Я поела, даннум. Могу теперь идти?

Рю почему-то снова скрипнул зубами и кивнул.

Как только за нами закрылись переборки, Иннику расхохоталась и хохотала весь путь, пока вела меня до своей капитанской каюты. С утра было решено не пересаживаться на корабль ребят, а закончить полет на корабле Дома Аштат.

— Я налью нам каранум. Это наш «веселый» напиток.

«Не веселый, а алкогольный», — машинально поправила у себя в голове.

— Я не пью в начале дня, но сегодня не помешает.

— Не помешает, — вторила мне Иннику, пока доставала уже знакомые длинные термосы.

После первого глотка я расслабилась и откинулась на мягкое сиденье, созерцая прозрачную стену из звезд.

Невероятная, божественная красота.

— Мне тоже нравится. Порой кажется, что там за обшивкой корабля есть горячие потоки, в которых можно раствориться, но на подлете к нашем планетам, я кутаюсь в плед и согреваюсь каранум из-за звездного ветра. Меня всегда пробирает смертельный холод.

Иннику повернулась ко мне, протягивая термос и села рядом.

— Наш мир умирает, Элия. Даже звезды источают последнее тепло и выбрасывают звездную пыль из своих недр. И лишь сай способна удержать нас от вымирания.

Я сделала глоток и перекатила в руке термос. Столько вопросов было в моей голове, а я, как заправский ловец камней, натягивала титановую сеть, чтобы удержать разлетающиеся каменные осколки.

— Почему вы считаете, что я — сай, Иннику? Я же…

— Не акварианка, — закончила за меня Иннику и улыбнулась. — Мы сами очень удивлены, Элия. В нашем мире сай не рождались более двадцати лун. Ты действительно дар.

— То есть меня не отпустят, — получилось грустнее, чем хотелось.

Иннику подняла вверх термос и сделала большой глоток.

— Алулим вряд ли удержит тебя, Элия Арве, а вот Рю… — она снова засмеялась. — Вот, кто теперь тебя точно никуда не отпустит.

— Почему?