Пирамида (СИ) - Карисума Рина

— Не скажу, — по-детски и так неожиданно ответила акварианка, но смилостивилась и добавила, вжимаясь в мягкую спинку сиденья: — Не сейчас, Элия. Вот увидишь наш мир, обживешься и придешь ко мне сама со всеми вопросам. А сейчас лучше расскажи, что ты о нас думаешь.

Я потерла глаз, пытаясь потянуть время. Вопрос застал меня врасплох, ведь я думала об этом постоянно, но мысли-то были личные, свои выстраданные. А делиться?!

«Ты — мне, я — тебе» — фраза во всех культурах и мирах.

— Вы очень красивы без камуфляжа из рун.

— А с камуфляжем? Он называется «нарум» и отражает рисунок Дома.

— С камуфляжем я боюсь вас, — ответила честно. Смысл скрывать очевидное.

— И правильно делаешь, землянка, — улыбнулась Иннику как-то тепло, но потом подняла тонкие брови и уточнила: — С нарум функции нашего тела усиливаются на 30 %. У Рю, подозреваю, все 40 %. Выносливость, физическая сила, реакции мозга. Нарум превращает нас в сверхсозданий.

— Богов?

Иннику непонимающе посмотрела на меня.

— Я не поняла слово. Повтори, пожалуйста.

— Боги

— Творцы?

Я видела по ее глазам, что мы явно имели разное понимание божественного сотворения. Иннику будто говорила про родоначальников, первых акварианцев, из плоти и крови, а не наших человеческих богов, которыми только и могли пугать. Нет, землян пугать стоило, чтобы нас не штормило из стороны в сторону, но мне хотелось увидеть расу, выросшую без богов.

— Наши творцы были жестоки, Иннику. У землян есть много богов, много космогоний и много вариантов, как провести вечность после смерти, но мы либо верим, либо — нет. И в этом, наверное, наша проблема.

— Проблема?

— У каждого свой взгляд на то, как жить и как умирать.

Иннику хмыкнула и шлепнула ладонями о колени. Свободно, не сдерживая себя, отчего я задумалась о том, что, наверное, акварианки были более эмоциональны.

Более человечны?

— У нас тоже самое, Элия. Акварианцы мало верят в старые заветы, но и в будущее они не верят.

Иннику погрустнела, все больше погружаясь в свои думы. А я сразу вспомнила старый рассказ, который читала еще в детстве. В нем иная жизнь представала всегда разумной, сильной и доброй, способной помочь слабым собратьям. Когда мы столкнулись со змееносцами, вернее с их военной верхушкой, надежды человечества на добрых инопланетян рухнули. И ведь это хорошо — исчезла слепая вера в благо, а появилась осторожность. И мне тоже надо быть очень осторожной, чтобы не попасть в ловушку.

— А ты веришь в будущее?

Иннику тяжело выдохнула и сделала глоток каранум, всматриваясь в черноту, в которой осталось лишь далекое сияние.

— Я хочу верить, Элия. Возможно, Фай вернет мне веру в лучшее.

— А ты теплеешь рядом с ним? — Я прикусила губу, понимая, что спросила прежде чем обдумала вопрос. Иннику улыбнулась и радостно сверкнула глазами.

— Сначала ты ответишь на этот же вопрос.

— Про что ты? Я не понимаю…

— Ах, Элия, ты не умеешь врать. Твои глаза слишком хорошо показывают внутреннюю воду. Фай мне рассказывал, что у землян глаза будто космические туманности. Яркие, глубокие, все нутро видно. Я ему не верила, пока не увидела тебя. Наши местные красавицы заледенеют от зависти.

Я сделала глоток вкусного напитка и подумала, что Иннику и так все знает, просто хочет услышать подтверждение.

— Мы не меняем температуру тела, ее изменение для нас означает болезнь или вирус, но мы можем чувствовать симпатию, любовь, тогда наш пульс учащается. Но это ненадежный источник, потому что сердце может биться и от страха, и от волнения. Люди часто не различают сигналы, от этого много проблем и много разбитых сердец.

— Разбитое сердце… — повторила Иннику. — У нас говорят, замерзшая вода. Считается, что если акварианец не находит пару, то он изнутри «замерзает».

— Но вы действительно меняете температуру. Я чувствовала.

Иннику радостно затрясла кулачками и гортанно загудела.