Случайная вакансия - Дж. К. Роулинг (2012)

«Ты должен принять реальность других людей. Тебе кажется, что реальность – это предмет для переговоров, что она будет для нас такой, как ты скажешь. Ты должен принять, что мы столь же реальны, как и ты; ты должен принять, что ты не Господь Бог».

– Отец страшно переживает, Стю. Из-за Барри. Ты это понимаешь?

– Да.

– Представь: это все равно что ты бы потерял Арфа.

Он не ответил; выражение его лица почти не изменилось, но она уловила издевательскую насмешку.

– Я знаю, ты считаешь, что вы с Арфом и отец с Барри – это небо и земля…

– Нет, – сказал Пупс, но, как она поняла, лишь для того, чтобы отделаться.

– Мне сейчас нужно сходить к Мэри, отнести кое-что из еды. Умоляю, Стюарт, в мое отсутствие не огорчай отца еще больше. Прошу тебя, Стю.

– Ну хорошо, – ответил он с полуухмылкой-полуужимкой.

Она почувствовала, что его мысли – не успела она закрыть дверь – стрижами упорхнули совсем в другую сторону.

VI

При свете дня злобный ветер разогнал низкие тучи и с закатом умер. Через три дома от Уоллов, в доме Моллисонов, Саманта под сильной лампой разглядывала свое отражение в зеркале трюмо, тяготясь тишиной и неподвижностью.

Последние два-три дня повергли ее в расстройство. Продажи были, по сути, на нуле. Торговый представитель фирмы «Шанпетр» – как оказалось, мордастый, грубый тип – приволок с собой целый саквояж отвратных бюстгальтеров. Видимо, все свое обаяние он растратил на предварительные переговоры, потому как при встрече повел себя деловито и свысока, стал хаять ее ассортимент и навязывать свой товар. Она ожидала увидеть кого-нибудь более юного, рослого и сексуального; с первой же минуты переговоров ей не терпелось выставить его с этим барахлом из своего бутика.

В обеденный перерыв она купила для Мэри Фейрбразер открытку с надписью «Искренние соболезнования» и теперь пыталась придумать что-нибудь от себя, ведь после той кошмарной поездки в больницу одной лишь собственноручной подписи явно было бы недостаточно. Близкими подругами они никогда не были. Пэгфорд – городок небольшой, тут все друг с другом здоровались, но на самом деле они с Майлзом совершенно не знали Мэри и Барри. Можно даже сказать, они принадлежали к противоборствующим лагерям, потому что Говард и Барри вечно конфликтовали из-за предместья Филдс… Саманта этими проблемами не заморачивалась. Политические дрязги местного значения ее не трогали.

Измученная, раздраженная, она весь день кусочничала, чтобы поднять себе настроение, и отнюдь не горела желанием идти к свекрови на ужин. Уставясь в зеркало, она приплюснула щеки ладонями и стала осторожно оттягивать назад. Отражение постепенно молодело. Поворачивая лицо так и этак, Саманта изучала тугую маску. Так лучше, намного лучше. Интересно, во что это встанет; долго ли придется мучиться; сможет ли она рискнуть. Нетрудно было представить, что скажет свекровь, завидев Саманту с новым, упругим лицом. Ширли не упускала случая напомнить, что они с Говардом помогают оплачивать образование внучек.

В спальню вошел Майлз; Саманта отпустила щеки и взялась за корректор для области глаз; откинув назад голову, как перед нанесением макияжа, она обработала мешки под глазами. Но в углах губ оставались тонкие, как иголки, короткие морщины. Их можно было выровнять – она читала – какими-то инъекциями. Неизвестно еще, будет ли желаемый эффект, но всяко дешевле, чем подтяжка, да и Ширли, глядишь, не заметит. В зеркале она видела, как Майлз снимает галстук и рубашку; внушительный живот нависал над офисными брюками.

– У тебя ведь деловая встреча была назначена? С каким-то представителем? – вспомнил он.

Лениво почесывая волосатый пуп, он уставился в платяной шкаф.

– А толку-то что? – отозвалась Саманта. – Дерьмо полное.